Спектакль «Казимир и Каролина» - слабая зарисовка трагедии ХХ века

«Казимир и Каролина» Фон Хорвата – пьеса, трагизм которой даже при поверхностном прочтении может быть абсолютно непонятым. Чтобы это произведение поразило современного человека, как оно поражало своих современников, необходимо помнить о канве обстоятельств, которые стали причиной для написания «Казимира и Каролины».

Действие пьесы «Казимир и Каролина» разворачивается в Мюнхене в 30-е годы. Ночь, ярмарка, веселье. Еще никто не знает, что будет завтра, но все уже предчувствуют начало конца. Безработица достигает своего апогея, нищих становится все больше, пособий для безработных на всех не хватает. И на фоне всеобщего смятения люди пытаются уйти от реальности в праздное буйство «Октоберфеста». Залить страхи алкоголем, заесть горькие мысли сладким мороженым, прокатиться на «американских горках», преодолев все повороты, которые в жизни могут оказаться непреодолимыми. То есть войти в некое подвешенное состояние, которое может разрешиться и взлетом, и ровной дорогой, и оглушительным падением.

Этой ярмарочной ночью все собрались под одним небом, все едины, всем нужна эта встряска, как последняя ночь с женщиной перед отправкой на фронт. Все торопятся познать утехи, которые завтра, кажется, могут испариться в никуда. Вся пьеса «Казимир и Каролина», памятуя то время, пропитана «предельной» эмоцией.

Сложная задача для режиссера – погрузить в пучину  этих эмоций и не отпускать до самого конца спектакля. Лишь иногда внимание перемещается наверх, где летит недосягаемый дирижабль, такой пустой и такой величественный. На него, замолкая, в мертвом очаровании смотрят все участники этой безумной ярмарки.

Посреди хаоса две заблудшие души, которые до последнего момента были спасаемы любовью. Но время и обстоятельства не щадят никого. Казимир и Каролина – две невинности, подверженные порокам и искушению.

Выбить из колеи – забрать работу. Казимир (Алексей Манцыгин) – крепкий, красивый мужчина, молодой и работоспособный. Но он лишается своего единственного источника доходов, что непростительно, когда ты жених прекрасной Каролины. И Каролина тоже так считает. Безработный мужчина – уже никто. Ему грозит нищета и побор. Каролине нужен тот, кто возьмет ее под свою опеку, тот, у кого есть деньги, чтобы ее купить, прокатить на автомобиле и обеспечить безбедное существование.

Покупается она сначала дешево – за мороженое от Шюрцингера, который за должность вскоре «продаст»  Каролину своему начальнику. Затем игрушки предлагаются подороже, для этого нужно надеть короткую юбку, корсет и кокетливо улыбаться двум «мясникам», которые уже положили глаз на «прекрасную попку» только что павшего ангела. Однако зрителю искренне сложно понять, чем так восхитились богач и от чего страдает Казимир, мечущийся от возлюбленной к «новой» жизни, без любви и без будущего. «Новую» жизнь воплощает уголовник Франца Мотай-на-ус. По пьесе – мерзавец и грубиян, в спектакле – красавчик и аристократ. Егор Уланов – молодой актер драмы, казалось бы, меньше всего подходит для роли жестокого, сидевшего, унижающего свою жену Эрну, бывшую служанку, ныне «девочку для битья». Как бы грубо ни обращался герой Уланова с бедной героиней Марины Бабошиной, ненависти он не вызывает, уж слишком сам актер изящен и тонок.

Франц выживает преступным путем и готов увлечь за собой Казимира. Но Казимир пока растерян и лишь поддается влиянию Франца, как поддался бы влиянию любого, кто оказался рядом. Ужас потери работы, усиленный предательством любимой женщины, сейчас может повернуть Казимира на любую дорожку – опасную или нет.

С первой минуты спектакля, казалось бы, зрителя ждет невероятное действие. Величественные декорации от Марии Вольской, музыкальное оформление от Ольги Шайдуллиной, изобретательные костюмы. Однако после первого, но ключевого диалога героев о расставании дальше решительно непонятно, в чем же, собственно, трагедия. В течение постановки Казимира и Каролину «бросает» друг к другу ярмарочная стихия. Они -  молекулы, которые сталкиваются в бурно живущем пьяном организме, чтобы потом вновь оттолкнуться друг от друга. Зрителю не рассказали, не дали понять, в каких условиях приходится героям умерщвлять свою любовь, и визуально это выглядит достаточно примитивно: двое людей встречались да решили расстаться, потому что он лишился работы, а ей нужен состоятельный мужчина. И, похоже, друг без друга им совершенно комфортно. Да, похоже, всем комфортно в эту ночь. Вячеслав Ямбор, к сожалению, не рассчитывал на зрителя, который с произведением Хорвата не знаком. Те же, кто знакомы с текстом, до последнего ждут, что вот-вот появится фашистская Германия, которая будет готова смести все человеческие души на своем пути. Но этого так и не происходит.

Тем временем Каролина весьма добровольно и не без желания готова отдаться на растерзание Рауху, которого играет заслуженный артист РФ Михаил Окунев, и Шпееру – Олегу Теплоухову. По пьесе парочка Раух и Шпеер – два грубых мужлана, жрущих мясо, на которое так много голодных желающих, но так мало готовых заплатить. Вполне невинной выглядит роль Сергея Сизых, сыгравшего Шюрцингера. Зрителю нравится этот скромный парень.

Помимо второстепенных героинь в кружевах, призывно виляющих бедрами возле бюргеров, на своем месте отлично смотрятся Казимир-Манцыгин и Эрна-Бабошина. Тем гармоничней будет их рожденный дуэт униженных и одиноких людей, которые среди этого хаоса притягиваются друг к другу, как ремарковские герои, брошенные в пустоту, ищущие утешения друг в друге. Пожалуй, мизансцена соединения этих душ после бесславного ухода Франца и уехавшей на дорогом автомобиле Каролины – самая чувственная, пробуждающая эмоциональный всплеск, который так и не возник во время «трагедии» главных героев.

Загадочной личностью стала периодически появляющаяся на сцене женщина в черном. Судя по всему, героиня символизирует или смерть, или упадок, или предстоящую войну, или трагедию в целом. Но этот образ остается загадкой, хотя зритель не может не обратить на него внимание.

Определенно красивая картинка не заставляет себя ждать на сцене омской драмы, однако, достоинства и тонкости произведения Фон Хорвата силами режиссера не выходят за пределы самой пьесы.