Праздник памяти и скорби превратили с помощью искусственно раздутого вульгарного патриотизма в очередное шоу

Семидесятую годовщину победы в Великой Отечественной Войне в России начали праздновать заранее многие - начиная от производителей мебели, заканчивая стриптиз-клубами.

Мебельный магазин в Санкт-Петербурге

Российская IT-girl, основательница медиабренда Buro 24/7 Мирослава Дума на показе круизной коллекции французской марки Louis Vuitton в Лос-Анджелесе.

Коммунисты не остались в стороне. В минувшие выходные члены партии КПРФ пришли к Посольству Германии с подарками. Депутат Государственной думы от партии КПРФ Валерий Рашкин радостно отчитался: «Мы принесли копию Знамени Победы, которое было водружено над Рейхстагом в 1945 году. Она символизирует победу в Великой Отечественной войне, а для того, чтобы страны Европы помнили, кто был Верховным Главнокомандующим и под чьим руководством Красная Армия принесла Победу, мы принесли в подарок бюст Иосифа Сталина».
 

Германские дипломаты радушно встретили дарителей и подготовили в обмен свои подарки. Сотрудник посольства Хуберт Книрш заявил, что их подарок напоминает не о конце, а о начале войны, так как это тоже является частью совместной истории, связывающей две страны: «Это карта о разделении Польши, которая была частью пакта о ненападении между Советским Союзом и Германией, подписанная 23 августа 1939 года с оригиналами подписей Молотова и Риббентропа».
 

Как рассказывал личный переводчик «вождя» Владимир Павлов, когда началось обсуждение проекта договора, Сталин заявил: «К этому договору необходимы дополнительные соглашения, о которых мы ничего нигде публиковать не будем», изложив и содержимое будущего секретного протокола о разделе сфер обоюдных интересов.
Он предусматривал взаимный обмен населением на территориях, отошедших к Германии и к СССР, и гарантировал, что «обе стороны не допустят на своих территориях никакой польской агитации, затрагивающей территорию другой стороны». Во изменение секретного протокола к пакту о ненападении 23 августа 1939 г., территория Литовского государства включалась в «сферу интересов СССР» в обмен на населенные поляками Люблинское воеводство и часть Варшавского воеводства (первоначально отданных Советскому Союзу) с уплатой Советским Союзом компенсации Германии в размере 7,5 млн. золотых долларов.

Риббентроп и Молотов в ноябре 1940 года на вокзале Берлина.

Через восемь дней после подписания вышеупомянутых документов началась Вторая Мировая война - Германия напала на Польшу.
 

6 октября 1939 г. Гитлер выступил в рейхстаге с «мирными предложениями». Он сказал, что после победы над Польшей «германское правительство не видит больше никаких причин и никакого повода для какой-либо дальнейшей ревизии границ, за исключением того, чтобы нам были предоставлены достойные нас и соответствующие нашему значению колониальные области».

Англия и Франция отвергли эти предложения, сохранявшие за Германией все ее захваты и содержавшие требование передела колоний, а Советский Союз поддержал их. Выступая на заседании Верховного Совета СССР 31 октября 1939 г., Молотов сказал, что понятие «агрессор» неприменимо к Германии, и добавил: «Не только бессмысленно, но и преступно вести такую войну, как война за «уничтожение гитлеризма», прикрываемая фальшивым флагом борьбы за «демократию».

Вслед за тем Сталин заявил в интервью газете «Правда», что «не Германия напала на Францию и Англию, а Франция и Англия напали на Германию, взяв на себя ответственность за нынешнюю войну».
Что же в это время из себя представляла Советская армия?
На фоне значительного укрепления советских Вооруженных сил, усиления могущества и престижа Красной Армии параллельно зрели процессы, непосредственно связанные с укреплением режима личной власти И.В. Сталина и разгулом репрессий второй половины 30-х годов. И.В. Сталин безусловно опасался того значения и влияния, которое приобретал командный состав армии и флота в обществе, однако попытки его окружения обнаружить какие-либо реальные факты оппозиции в Вооруженных силах страны курсу генерального секретаря ЦК партии или даже признаки организованного сопротивления со стороны военных вплоть до середины 30-х годов не увенчались успехом. Было понятно, что в какой-то момент болезненная подозрительность И.В. Сталина, поддерживаемая и разжигаемая подконтрольными ему карательным органами, даст свои «плоды».
 

Совершенно неожиданно в июне 1937 года советскому народу и всему миру было сообщено, что несколько самых знаменитых советских полководцев (М.Н.Тухачевский и др.) были арестованы, обвинены в измене и расстреляны. Начавшиеся уже с июня 1937 года репрессии в армии, приобретают массовый характер. Они не только обрушились на высший командный состав Красной Армии, но и затронули все военные округа и крупные воинские формирования.

М.Н. Тухачевский

При помощи сфальсифицированных документов военных, попавших в категорию «врагов народа» и «шпионов иностранных разведок», привлекали к суду, и чаще всего их ожидала высшая мера наказания. Нередко власти даже не удосуживались провести гласные судебные процессы над обвиняемыми. Так был арестован и расстрелян без суда командующий Дальневосточной армией маршал В.К. Блюхер, только что отразивший нападения японцев. Кстати, именно маршал В.К. Блюхер председательствовал на процессе по делу военачальников во главе с М.Н. Тухачевским. Из пяти Маршалов Советского Союза были арестованы трое – М.Н. Тухачевский, А.И. Егоров и В.К. Блюхер.
 

По данным историков из общего числа 733 высших командиров и политработников Красной Армии (начиная с комбрига и бригадного комиссара и до Маршала Советского Союза) было репрессировано 579 человек. Были расстреляны: начальник морских сил РККА, заместитель наркома обороны В.М. Орлов, начальник военно-воздушных сил Я.И. Алскнис, начальник разведуправления штаба РККА Я.К. Берзин, почти все командующие и политические руководители округов. Опустошению подверглись Наркомат обороны, военные академии, аппарат Вооруженных сил страны.
 

В результате всех репрессий к началу Великой Отечественной войны только 7% командиров Красной Армии имели высшее военное образование, а 37% не прошли полного курса обучения даже в средних военно-учебных заведениях. Состояние командного состава того времени усугубилось еще и тем, что большинство репрессированных военачальников имели значительный боевой опыт гражданской войны, участия в войнах в Испании, в Китае, в советско-японских вооруженных конфликтах. Многие из них хорошо знали немецкую военную организацию и военное искусство. Заменившие же их командные кадры такими знаниями не обладали.

Репрессиям подверглась большая часть руководящего состава Наркомата обороны. Погибли 9 заместителей наркома, 4 командующих ВВС, 5 начальников разведуправления Генштаба, 4 командующих Военно-морским флотом, многие ответственные работники военного ведомства. В общей сложности в предвоенные годы было репрессировано около 600 лиц высшего начальствующего состава. Это был первый и единственный пример в мировой истории, когда накануне большой войны с беспощадным ожесточением и размахом собственными усилиями была уничтожена целая армия. В течение полутора лет репрессий было уничтожено вдвое больше генералов, чем погибло в боях Великой Отечественной войны.
 

Гнетущая атмосфера подозрительности и недоверия сковывала инициативу командиров, некоторые из них боялись принимать серьезные решения, так как в случае неудачи их могли обвинить в умышленном вредительстве. Кроме того, публичное шельмование командиров подорвало доверие к комсоставу среди красноармейцев, ведь за короткий срок были обвинены в предательстве тысячи командиров. Возникло самое пагубное для военного организма – недоверие к комсоставу, что привело к падению воинской дисциплины и боеготовности войск.
 

Недоверие  было главным настроением в СССР перед войной. Сталин не поверил своей разведке, сообщившей еще в середине мая 1941 года, что армия Гитлера готовиться напасть на СССР предположительно 22 июня. Послушай тогда разведчиков «вождь», и несколько миллионов из 26-ти погибших по итогам ВОВ, может и было бы спасено, но он не просто не послушал, а послал информатора к известной матери, объявив дезинформатором.
 

Судьбы двух миллионов советских солдат, погибших в той войне неизвестны до сих пор. Для сравнения, в армии США таковых единицы, в армиях европейских стран - десятки. «Еще нарожают», как сказал в свое время Клим Ворошилов.

Дети-инвалиды в Ленинградском госпитале - 1944 год.

Вместо восстановления и изучения судеб реальных людей, у нас занимались и занимаются прославлением вымышленных подвигов. Чего стоит красивая история о подвиге «28-ми панфиловцев». Еще по ходу войны мертвые «панфиловцы» вдруг стали «воскресать». Как позже выяснилось, историю об этом подвиге выдумал редактор газеты «Красная звезда» для поднятия боевого духа. Хотя, на самом деле, героями того боя стали более 100 человек из целого полка. У нас и до сих пор в стране выдуманных героев чтят больше, чем реально существующих, а вместо горькой правды - красивая картинка. Гранин очень точно это описал: «Все они приписывали нам чужую войну с блистательными операциями, с воинами - смельчаками. А наша война была другой - корявой, бестолковой, где зря гробили людей. Мы не только выиграли эту войну, мы вытерпели ее. В результате нас осталось немного. Много инвалидов, много вдов и беспризорных детей...»
 

«Праздник со слезами на глазах...» - праздник памяти и скорби, который сегодня превратили с помощью искусственно раздутого вульгарного патриотизма в очередное шоу вроде «Голубого огонька». Вместо «помнить, чтобы не повторилось» сегодня другой лозунг: «Мы вам снова покажем, как тогда».
 

Немка Доре Насс (урожденная Петтин) хорошо помнит, как утверждалась гитлеровская диктатура: «Манией величия заболела вся страна. И каждый день по радио, из газет, из выступлений — все говорило о нашем величии… Великая Германия, великая Германия, великая Германия… Мы всем классом ходили на антисемитские фильмы, на «Еврея Зюсса», например. В этом кино доказывали, что евреи жадные, опасные, что от них одно зло, что надо освободить от них наши города как можно скорее. Пропаганда — страшная сила. Самая страшная».

 Доре вспоминает как в 1945 году их семью от возможной гибели спас обычный советский танкист Борис, «оказавшийся человеком в столь бесчеловечное время».
 

А еще урожденная Петтин высказывала свои опасения о будущем России, это было еще два года назад: «Сейчас в России, я читала, все меньше и меньше свободы, что на телевидении — пропаганда… Я так хочу, чтобы наши ошибки не повторил народ, который освободил нас. Ведь я воспринимаю вашу победу 1945 года как освобождение. Вы тогда освободили немцев».
 

1941 год - начало боевых действий.

Но история ничему не учит людей. Герой романа Астафьева отчетливо переживал это:
«Я сегодня думал. Вчера молчал. Думал. Ночью, лежа в снегу, думал: неужели такое кровопролитие ничему не научит людей? Эта война должна быть последней! Или люди недостойны называться людьми! Недостойны жить на земле! Недостойны пользоваться ее дарами, жрать хлеб, картошку, мясо, рыбу, коптить небо». Ни герой, ни даже сам писатель не могли и в страшном сне себе представить, что накануне 70-летия Великой Победы страна, победившая фашизм окажется замешана в конфликте с братским народом.
 

«Посредине проспекта сохнут красные плиты. Кабы ведали те, кто подо Ржевом убиты, потерявшие имя, превращенные в дым, что спасенные ими позавидуют им».