Фрагмент из пьесы «Отпусти нам Варавву!»

Сцена суда

(На сцене народ. На балконе Понтий Пилат, первосвященники Анна и Каиафа. В стороне Иисус и Варавва.)

ПИЛАТ    - /РАЗГОВАРИВАЕТ НЕБРЕЖНО, ЕСТ ФИНИКИ/ Есть в вашей стране обычай: на праздник отпускать на волю кого-нибудь из преступников. Сегодня у вас именно такой день. Вот перед вами двое: разбойник, именуемый Вараввой и человек по имени Иисус. Я называю его человеком. Потому что никакой другой вины на нем не вижу. Правда, кто-то думает, что он мог бы быть вашим царем, но мало ли кто что думает... Так что решайте тут между собой, кого из них отпустить,.. а кого распять...

ГРОБОВАЯ ТИШИНА. ПОНТИЙ ПИЛАТ ПОЖАЛ ПЛЕЧАМИ,
БРОСИЛ ЕЩЕ ОДИН ФИНИК В РОТ И СЕЛ В КРЕСЛО.

АННА    - /ОТКАШЛЯВШИСЬ/ – Иудеи! Римский император Понтий Пилат вывел вам на суд двоих. Варавву, злостного разбойника, вора и губителя невинных душ, по которому с детства плаче петля, и вот этот. Как сказал Понтий Пилат, человек, который врачевал. Исцелял и многих из вас поставил на ноги. Я сам видел исцеленных и скажу, что поработал он на совесть... так решайте же скорее. Праздник начался. Не теряйте времени...

В ТОЛПЕ ПОДНИМАЕТСЯ ШУМ И ГОМОН,
ИЗ КОТОРОГО НИЧЕГО НЕВОЗМОЖНО РАЗОБРАТЬ.

КАИАФА    - /ПОДСКАКИВАЯ К БАРЬЕРУ/ – Люди! Достойные граждане иудеи! Выслушайте меня /ПАУЗА. ТИШИНА/ – Да сегодня у нас праздник. И двойной праздник. Именно сегодня, как никогда, мы можем убедиться в подлинной демократии нашей страны, где воля народа – воля целого государства! И это без помощи наших добрых наставников, наших бескорыстных покровителей римского кесаря и его представителя, нашего прокуратора Понтия Пилата. Слава Кесарю!
ТОЛПА    - Слава!
КАИАФА    - Слава Понтию Пилату!
ТОЛПА    - Слава!
КАИАФА    - Да здравствует Римская империя и ее младшая сестра Иудея!!!
ТОЛПА    - Ура-а!!

ШУМ, ГОМОН. ПО ЗНАКУ КАИАФЫ ОПЯТЬ ТИШИНА.

КАИАФА    - Мы не просто стадо, подгоняемое пастухом. Нет. Мы сами можем разумно и трезво ответить нашим опекунам на все поставленные вопросы. Ведь так?
ТОЛПА    - Да! Так!
КАИАФА    - И сегодня мы с вами должны рассудить, кого из этих двоих предать смерти, обращаю ваше внимание, предать смерти, а кого отпустить жить с нами дальше. Но мы должны точно знать Но мы должны точно знать, кто из них нам мешает жить, а кто все-таки сможет идти вместе со всем народом под непосредственным руководством Рима. Люди, мой дорогой народ. Перед вами двое. Их судьба в ваших руках. Кто они такие? Вот Варавва... Знаменитый Варавва, каждый из вас слышал это имя. А чем он знаменит? Разбойник, бандит, убийца... Слова-то какие страшные. Верите, сам бы своими руками... Но меня останавливает одно – ведь он такой же иудей, как и я, как каждый из вас... Он родился в нашей стране, вырос под этим небом, ел хлеб, взращенный вашими руками, пил вино, вызревшее в ваших подвалах, а на нас самих похож... Но он же не перс, не индеец, не эфиоп, – он иудей... Так кто же виноват, что он для нас стал хуже последнего прокаженного. А ведь мы окружали его с детства, о н вырос среди нас и жил с нами. Вот и решайте люди, на ком его вина, и будем ли мы так спокойно спать, – нет не своими женами, со своей совестью, когда предадим его смерти?!

В ТОЛПЕ ПОДНИМАЕТСЯ ГОМОН... КАИАФА НЕМНОГО ВЫЖДАВ, ДВИЖЕНИЕМ РУКИ ВНОВЬ УСТАНАВЛИВАЕТ ТИШИНУ.
ПОНТИЙ ПИЛАТ ЕСТ ФИНИКИ.

КАИАФА    - Я счастлив, когда вижу, как мой народ сам думает о собственной жизни. Да разве какие-нибудь персы, египтяне или еще кто позволили бы нам самим заниматься судьбой своего государства? Нет. Нам только остается благодарить великий Рим за оказанное доверие. И если Понтий Пилат сказал, что этот человек мог бы быть царем, (указывает на Иисуса) мы ему дружно ответим, нет.
ТОЛПА    - Нет!
КАИАФА    - Подождите! Не торопитесь... Конечно, мы ответим «нет». Ибо, нет у нас царя, кроме кесаря!
ТОЛПА    - Нет! Слава кесарю! Слава Риму!
КАИАФА    - /Устанавливает тишину/ Да!. Нельзя не отметить, что этот человек врачевал и довольно неплохо. Что ж, каждый из нас хочет быть здоровым, красивым и нравиться женщинам. Но вместе с исцелением нашего тела он вносил смятение в наши души. Нам что, действительно нужен другой царь?! А как иначе расценить то, что мы до сих пор не можем толком ответить нашему прокуратору Понтию Пилату, отнимаем у него столь драгоценное время, которое он мог бы использовать на доброе дело нашей страны. Вот этот человек пришел к нам из Галилеи, из далекой провинции, не зная ни жизни столицы, ни дел Родины, и пытается нам навязать свою волю. А зачем она нам? Царь?! Какой еще царь? Мы сами в состоянии решить, как нам жить и кто нам нужен? Так ответьте же Понтию Пилату, кого распять и кого отпустить. Варавву или Иисуса.

Толпа начинает гудеть. В общем гуле слышны крики: «Отпусти нам Варавву».
Внезапно посреди толпы возникает Иуда.

ИУДА    - Люди! Что вы говорите? Одумайтесь! Вы же любили его! Ходили за ним! Он вас лечил. Он возвращал вам зрение! Так посмотрите внимательнее! Это же Иисус! Он избавлял вас от глухоты! Вслушайтесь в свои души! Он исцелял калек! Протяните ему руки! Люди! Говорите то. Чему он вас учил!

КАИАФА ДЕЛАЕТ ЗНАК. ЕГО ЛЮДИ ОКРУЖАЮТ ИУДУ. НАЧИНАЮТ ИЗБИВАТЬ, НЕ ДАВАЯ УПАСТЬ НА ЗЕМЛЮ.

КАИАФА    - Люди! Этот человек ближайший ученик Иисуса! Однажды он предал его, а теперь хочет предать и вас!
ИУДА    - /НЕСЯСЬ ОТ КУЛАКА К КУЛАКУ/ – Мария! Петр! Иоанн! Фома! Где же вы!
НО ОНИ УЖЕ ДАВНО РАЗБЕЖАЛИСЬ.
ИУДА НАКОНЕЦ ПАДАЕТ И КУДА-ТО ЗАКАТЫВАЕТСЯ.

КАИАФА    - Решай же, народ! Избавь себя от сомнений.
ТОЛПА    - Отпусти нам Варавву! Отпусти нам Варавву!!!

КАИАФА СМОТРИТ НА АННУ, ПОТОМ ПОВОРАЧИВАЕТСЯ К ПОНТИЮ ПИЛАТУ. ПИЛАТ ВНИМАТЕЛЬНО РАЗГЛЯДЫВАЕТ КАИАФУ, СПЛЕВЫВАЕТ КОСТОЧКУ И ПОДАЕТ ЗНАК ПРИНЕСТИ ЕМУ ВАЗУ С ВОДОЙ. МОЕТ РУКИ.