Путин будущего. Как России не впасть в геронтократию?

На носу новый выборный цикл – 14 сентября в России пройдут выборные кампании различного уровня, включая выборы глав 30 субъектов федерации  (11 плановых и 19 досрочных) и выборы депутатов законодательных органов государственной власти в 14 субъектах РФ. Уровень политической культуры россиян пока еще не на самом высоком уровне. Возможно, поэтому, не так часто можно увидеть в российских законодательных органах разного уровня молодых депутатов. Средний возраст депутата Госдумы РФ сегодня составляет 49 лет, самом старшему из них – 80. Хотя еще в 90-е годы средний возраст депутатов был 47 лет. Уже сейчас слышны мнения политологов о том, что Россия постепенно движется к геронтократии.

Мы решили поговорить не только с молодыми людьми из России, которые хотят переломить этот тезис, но и с иностранными молодыми политиками, чтобы сравнить положение дел в этой сфере у нас и за границей.

Сергей Трубин (26 лет, заместитель координатора омского регионального отделения партии ЛДПР):
Я выбрал политическую стезю, потому что это реальный шанс изменить жизнь в Омске к лучшему. Я считаю, что если ты хочешь перемен, то надо самому прилагать к этому усилия, а не сидеть и ждать чуда. Чудес не бывает, есть только тяжелая и кропотливая работа.

Молодежь сейчас вопреки популярному мнению политикой интересуется очень активно, по крайней мере, ЛДПР не испытывает недостатка в молодых и активных кадрах.

ЛДПР сейчас имеет самую молодую фракцию в Государственной думе, да и в Омской области. Если посмотреть на фракции в Омском городском Совете и Законодательном собрании, то можно увидеть молодые и полные энергии лица.

Иван Жуков (28 лет, доцент кафедры политологии Омского государственного университета им. Ф. М. Достоевского):
Абсентеизм молодежи (не только омской), игнорирование ею своего пассивного и активного избирательного права – притча во языцех. Юноши и девушки в политику идут со скрипом. Причин тому несколько, и не все заключаются только в молодежи.

Политика явно отстает от потребностей и возможностей общества. Уже несколько лет речь идет о том, что политические партии (один из столпов политической системы) явно устарели и эксплуатируют устаревшие схемы работы. Все традиционные функции партий: политическая социализация, воспитание, мобилизация и пр. – с успехом выполняются новыми сетевыми структурами, которые ближе молодежи, живущей в онлайн-пространстве.

Политика представляет собой сферу, в которой издержки высоки, шансы на успех постоянно колеблются, а возможные выгоды доступны лишь в отдаленной перспективе. Это говорит о том, что для занятия политикой необходимо наличие не только материальных стимулов. К сожалению, надо сказать и о том, что идея служения обществу стала весьма непопулярной в общественном дискурсе. Молодые люди часто просто не понимают подобной идеи (логика «а что я буду с этого иметь?» встречается все чаще).

Если говорить именно об Омске, то те несколько инициатив, которые предпринимались с целью вовлечь молодых граждан в политику, показали крайне низкую эффективность. Объявленные квоты на молодых депутатов соблюдены не были, сформированный Молодежный парламент оказался (вдруг) структурой без полномочий, помещений и целей. Конечно, все это не может не вызывать отторжения молодежи, заметная часть которой искренне желает участвовать в развитии и родного города, и родной страны.

Федор Горожанко (25 лет, общественный помощник депутата Законодательного собрания Санкт-Петербурга Максима Резника от партии «Гражданская платформа», член Общественного совета по ЖКХ при вице-губернаторе Санкт-Петербурга):
Я много за последние годы ездил по регионам и видел, что там есть такая же активная молодежь, как и у нас в Петербурге. Ребята, готовые участвовать в политике, принятии решений, чаще реализуют себя в других сферах: творчестве, бизнесе, семье и т. д.
Живя в Москве или Петербурге, легко строить из себя борца за справедливость. У нас есть более или менее независимые СМИ, у нас все в других масштабах. Гораздо проще найти сторонников, людей активных из миллиона, чем из сотни тысяч.

Например, я был в Сыктывкаре, Воронеже, Пскове, Твери. В этих городах есть активные группы, которые достигают на своем уровне результатов куда более серьезных, чем те же мои «залитые крыши» на фоне многомиллионного города.

Нельзя сказать, что я «пришел» в политику. Я всегда старался добиваться какой-то справедливости.

Так получилось, что с детства читал правильные газеты, вырос в семье, где были разные мнения, учителя научили анализировать. Хочется, чтобы законы соблюдались, чтобы стабильность заключалась не в Путине по всем каналам, а в том, что я буду знать, что закон в нашей стране будет равен для всех, а в случае чего я смогу отстоять свои права в суде.

Всего происходящего можно не замечать, вполне можно даже отстраниться и прожить неплохую жизнь, можно даже чего-то «урвать» себе. Но то, что останется будущим поколениям, моим детям, меня пугает.

Вот яркий пример про регион. В прошлом году я был в Мурманске 6 мая и провел там одиночный пикет за свободу узникам «Болотной». Я погуглил, кто вообще в Мурманске что-то делал, нашел несколько новостей про парня, который вышел после выборов 2011 года с одиночным пикетом с плакатиком А4, на котором было написано: «А были ли выборы честными?». После этого его отчислили из университета, отдали в армию. Через год он вернулся и дал интервью, где отговаривал сверстников лезть в политику и говорил, что многое понял и был не прав.

На меня с листом ватмана съехалось посмотреть все высшее полицейское руководство города. Задерживать не стали, так как знали, что я из Питера.

Вот и политика в регионах. Даже если поверить в рейтинг Путина, равный 83%, то есть 17% мыслящих иначе, но им не дают этого делать. Что в регионах, что в больших городах. Ничего хорошего из этого не выйдет. Специально привлекать никого не надо. Должны быть альтернативные источники информации, должна быть возможность участия, выборы, суды. Стандартная демократическая тема.

Александр Неклюдов (20 лет, руководитель омского регионального отделения ВОО «Молодая гвардия Единой России»):
Наше общество, независимо от возраста, стало проявлять больший интерес к политике. И здесь, конечно, молодежь впереди, так как она более современная, более подвижная, знает передовые технологии. И она готова заниматься не только работой, но и общественными, политическими процессами.

Есть проблема стереотипов, мифов об элитарности тех или иных политических структур, мифов о том, что в политике себя могут реализовать только молодые люди, имеющие высокопоставленных родственников. Это заблуждение. Политика – конкурентная среда, где могут плодотворно работать только люди, которые не просят для себя каких-то послаблений, а активно работают. Меня никто не приводил за руку в организацию, это был осознанный выбор. На вопрос о том, как привлекать молодежь, кто должен это делать, нет ответа. Молодежь должна идти во власть, брать решение тех или иных проблем в свои руки. Не нужно создавать тепличных условий, не зря концепция деятельности «Молодой гвардии» заключается в емкой фразе: МГЕР – пространство возможностей для тех, кому не все равно.

Михаил Яковлев (27 лет, гражданский активист, Омск):
Молодежь не идет в политику и не интересуется ей, потому что не верит, что можно что-либо изменить. Никаким способом – ни мирным митингом, ни с помощью силы. Люди видят, что власть контролирует все их действия. Старшее поколение не поддерживает молодежь, а одним им трудно. Это никак не изменить, пока не сменится одно-два поколения людей. У нас не Кавказ, где каждый прикроет соседа и родственника, у нас –   Сибирь.  
Я раньше верил, что можно что-то изменить, а теперь уже сам не верю в это. Ситуация не поменяется еще много лет: люди по привычке будут так жить.

Молодежь, конечно, нужно привлекать. Я бы даже сказал – НАСИЛЬНО убирать с постов тех, кому исполнилось 55 лет. Ибо все идет к тому, что у нас развивается геронтократия – одни безумные старики у власти с несколькими полоумными депутатами средних лет. А с ними все «заболачивается». Идет не развитие, а вспоминание того, как раньше было хорошо, поэтому мы видим инициативы типа «давайте введем старые законы и будем жить хорошо, как раньше». А когда было хорошо, никто не знает и не помнит уже, поэтому так легко люди ведутся на эти уловки с телеэкранов.

Как привлекать молодежь  политику? Думаю, что надо показывать молодым людям, что их идеи реально будут воплощаться в жизнь. Есть же у нас в Омске неглупая молодежь: пишут письма и предложения в администрацию города, а им только отписки в ответ – типа мы и так знаем, как лучше сделать без вас. Люди разочаровываются и перестают что-то делать, а потом хотят покинуть Омск, потому что видят, что их идеи тут не нужны, и переезжают туда, где они хотя бы могут эти идеи продать – в столицу или за рубеж.

Молодежь в политическую сферу должны привлекать еще не выжившие из ума 40-50- летние начальники.

Вот начальник департамента по делам молодежи в областном министерстве на вид не старше меня, ну может, на пару лет. Он в непосредственном подчинении нестарого министра Фабрициуса. Так за последний год под эгидой этого министерства прошли и автогонки (очень качественно), и велогонки, и еще куча всего-всего. Только и слышу по «Радио-Сибирь» о том, что под эгидой министерства по делам молодежи и физической культуры проводится очередное спортивное или культурное мероприятие. Вот это – правильный подход. Да, многие мероприятия по привычке совдеповской направленности, но все больше стараются ориентироваться на молодежь. А все остальное, что делается в Омске, – это полный ужас.

Как изменить всю эту ситуацию? Наверное, ломать всю систему до нуля и строить заново. Провести люстрации, чтобы удалить с арены всех замазанных в нечистых делах и строить политическую систему с нуля. Хоть по какой системе: хоть по англо-саксонской, хоть по любой другой, но лучше, конечно, с многопартийностью.

Наталья Иванова (25 лет, депутат Законодательного собрания Омской области от партии «Справедливая Россия»):
За последнее время молодые люди стали более активно идти в политику. Во многих политических партиях есть молодежные движения, существуют молодежные общественные организации. Но все равно мало молодежи с активной жизненной позицией. Прежде всего это связано с безразличным отношением к своему будущему. Молодежь в политике нужна, она просто необходима. За кем останется будущее нашей страны?
В Москве, например, существует Центр молодежного парламентаризма, где проводятся семинары, встречи с политиками самых разных уровней. Я думаю, что для нашего региона, да и для многих других, такие центры были бы очень полезны.

Elis Henell (22 года, board member of Svensk Ungdom – Шведская народная партия Финляндии)
У нас в стране политические мероприятия в основном сосредоточены на воспитании молодежи и активном участии ее в средствах массовой информации. Самой большой проблемой является низкий интерес к политике, в основном из-за отсутствия крупных структурных проблем. Большинство людей не хочет непосредственно участвовать в политических организациях. Именно поэтому неформальные мероприятия играют, пожалуй, самую большую роль в нашей партии. Мы стараемся активнее участвовать в процессе вербовки новых членов в нашу организацию.

Важно помнить, что Финляндия является небольшой страной с населением всего лишь в 6 миллионов человек, и наша партия представляет интересы 6% людей, говорящих на шведском языке.

За границей нет огромных географических различий в реальной политической деятельности нашей организации, но мы имеем разные политические фокусы в зависимости от географического расположения: некоторые регионы больше ориентированы на вопросы соблюдения прав языкового меньшинства, а другие направлены на чистое развитие либеральных идей.

У нас в партии яркое проявление свободы мысли.

В рамках неформальной деятельности шаг за шагом я стал постепенно ввязываться в политические вопросы, которые заинтересовали меня. Так, наверное, я и попал в политику, хотелось разобраться в том, чего не знал раньше.

В конце концов, наши социальные проблемы могут показаться маргинальными россиянам, но я не думаю, что поэтому ими стоит прекращать заниматься. Нет ведь предела совершенству.

Александра Максютова (21 год, председатель «Молодежного Яблока» в Санкт-Петербурге):
В России очень разные регионы. На мой взгляд, не очень правильно отделять Москву и Петербург от «остальной России».

Есть так называемые сырьевые регионы вроде Башкортостана. Я лично проводила опрос на предмет политической активности среди молодежи, и она там, к несчастью, стремится к нулю. Большинство наших ровесников интересуют вещи другого порядка, и даже если и есть некоторое недовольство нынешней политической ситуацией, то оно не выплескивается по множеству причин, преимущественно связанных именно с особенностями республики. Я была рада узнать, что молодые люди очень активны в Алтайском и Краснодарском крае. Стоит осознавать, что в каждом городе свое политическое поле: свои отношения между организациями (скажем, в Барнауле, по моим сведениям, оппозиция не так разобщена, как в СПб, но там первостепенные катализаторы – «клановые отношения и взаимосвязи между местными группировками»), свои фильтры и свои условия жизни. Когда в Чудово люди еле-еле сводят концы с концами, им совсем не до политической деятельности.

В основном пассивность сводится к единому фактору – ощущению безысходности. Многие уверены, что их участие ничего не изменит, другие же, приложив некоторые усилия в этом поле, разочаровываются еще больше и в политику не стремятся.

Для нас эта тема очень важна, так как в июне «Молодежное Яблоко» проводило межрегиональный съезд и приняло решение открывать федеральную фракцию, а для этого необходимо создавать новые отделения в еще незадействованных регионах.

Александра Шитова (21 год, студентка магистратуры факультета политологии НИУ-ВШЭ в Москве, выпускница Московской Школы Гражданского Просвещения):
Я родилась в городе Великие Луки (Псковская область), после окончания школы поступила в питерскую вышку на специальность «прикладная политология».

С того момента меня затянуло в научную политическую активность: я участвовала в конференциях, круглых столах, писала аналитические статьи. Могу сказать, что если бы я осталась в Луках, то не стала бы заниматься политической активностью, просто потому что в Великих Луках ее нет.

Вот ответ на вопрос, почему молодежь не идет в региональную политику: потому что в некоторых городах ее нет! Все решается на федеральном уровне! Центр не перераспределяет полномочия на места.

Я хотела поступать на юрфак, но в приемной комиссии вышки мне предложили поступать на прикладную политологию. Все мои друзья шли либо на экономиста, либо на юриста, и мы с моей семьей подумали, что конкуренция на рынке труда через 5 лет будет у юристов и экономистов. Поэтому я и решила пойти на более узкую специальность, в которой можно найти элементы как экономики, так и юриспруденции.

Сейчас я общаюсь с ребятами, которые тоже активно увлекаются либо политикой, либо журналистикой, кто-то из них учится на юрфаке, кто-то – на международных отношениях, кто-то – на медиакоммуникациях. Думаю, сейчас как раз в моем окружении те люди, которые через несколько лет будут в большой политике.

Считаю, что активно привлекать молодежь заниматься политикой не стоит, потому что не все способны это делать. Те люди, которые понимают, что они могут что-то дать региональной политике, уверены в своих идеях, те сами идут туда... Но таких меньшинство, по моему мнению, это из-за подданнической культуры участия общества в политической жизни страны.

Я считаю, что нынешнее руководство страны не найдет рычаг привлечения молодежи в региональную политику, потому что это невыгодно государству. Невыгодно создавать на местах (в регионах) неподконтрольные институты, где будет работать молодежь, которая считается менее стабильной частью населения.

Георгий Плащинский (24 года, выпускник политологии МГИМО и London School of Economics, независимый политический аналитик):
На мой взгляд, молодежь не идет активно в политику, поскольку не видит, что она может посредством ее серьезно повлиять на принятие решений в отношении молодежной или любой другой политики.

Наибольшие возможности для влияния на политику в России, как правило, предоставляются тем молодым людям, которые являются членами правящей партии либо активно продвигают интересы руководства какой-либо административной системы, частью которой являются. Например, в университетах это могут быть подконтрольные руководству студенческие союзы, в регионах – приближенные к администрации общественные организации и комиссии. Однако, как правило, в такие организации идут люди, больше заинтересованные в карьерном росте, чем в реальных изменениях, поэтому у них существует больший стимул проводить политику вышестоящего руководства, чем продвигать какие-либо реформы самостоятельно, поскольку инициатива, как известно, в некоторых странах «наказуема». В том плане, что проводить существующий курс намного проще, чем вырабатывать свой на основе предложений и интересов других людей и продвигать его.

В различного рода оппозиционных организациях и общественных движениях, как правило, есть люди, которые больше заинтересованы в реальных изменениях, однако существующая общественно-политическая система не способствует в полной мере реализации их интересов и возможностей. Люди с альтернативными взглядами обычно воспринимаются во властных структурах как угроза, нежели как источник предложений и общественная опора. Если есть заинтересованность увеличивать долю общественного, в том числе молодежного, участия, эта система должна меняться.

Что касается мотивации участия в политике, то, опять же на мой взгляд, молодежь в России видит больше возможностей для построения карьеры в частном или государственном секторе, но не в общественной политике как таковой, которая отбирает много времени, приносит малый материальный доход и способна при этом доставить немалые проблемы.

В Британии интерес общества к политической жизни тоже, на мой взгляд, не очень большой, хотя политическая сфера является более свободной. Политика – это не та сфера, которая способна принести большое материальное благосостояние, а политики – не те люди, у которых наилучший имидж или общественное уважение. Хоть общественные организации, движения и инициативы более разнообразны и многочисленны, это не значит, что политика как способ влияния на решение проблем привлекает большое количество молодежи. В более индивидуализированном обществе (таком, как британское) люди привыкли решать свои проблемы самостоятельно. Кроме того, многие проблемы были решены ранее, и степень «политического» в плане спектра возможностей для политического участия не такая большая – в отличие от России, где все еще только начинается.

Чтобы привлечь молодежь в политику и общественную жизнь, нужно создавать соответствующие стимулы, реформировать общественно-политическую систему в сторону большей демократизации, открытости и инклюзивности, создать соответствующие возможности и институты для участия, а также снизить давление на тех, кто занимается политикой, и привнести больший элемент либерализации в общественно-политическую систему.

Артемий Галицын (27 лет, помощник члена Совета Федерации от Санкт-Петербурга Вадима Тюльпанова):
Молодежь в политику все-таки идет. Достаточно активно или нет – вопрос спорный. Во-первых, новое поколение идет в политику и на государственную службу не из корыстных интересов, а искренне желая изменить Россию, работать на благо общества и государства. В связи с этим большое количество молодых людей предпочитает для начала состояться в других областях – бизнесе, творчестве или науке. А затем, уже используя свои знания и опыт, покоряют новые вершины. Во-вторых, стоит отметить, что сейчас органы власти на различном уровне значительно помолодели. Из политических партий пример показывает «Единая Россия», которая уже отладила кадровый лифт в виде «Молодой гвардии» «Единой России».

Алексей Малаховский