Репортаж с улицы: почему бездомные в Омске отказываются от помощи?

С  18 по 24 января 2017 года на территории региона запланированно проходил 4 этап межведомственной акции «Милосердие». УМВД России по Омской области при активной поддержке ведомств, входящих в государственную систему профилактики правонарушений, осуществляется профилактическая работа с гражданами, ведущими антиобщественный образ жизни, говорится в официальном релизе.

В сухих канцелярских выражениях спрятана масштабная работа, которую проводят правоохранители. Именно полиция является организационным центром в целом спектре направлений по помощи бездомным людям. Ведь главное – отыскать, найти, привезти. А дальше уже есть, кому помочь, с кем поговорить, кого накормить…

Когда на почту пришел релиз, написанный тем самым сухим языком, на коем обязаны разговаривать все силовые и правовые структуры, я в тот же день напросилась на рейд вместе с полицией. О вечных бедах светского государства – детдомовцах, малоимущих семьях, беспризорниках и бездомных – приходится говорить беспрестанно. Чтобы лишний раз напомнить: многие не только не живут в сытости, многие не знают, найдется ли завтра еда? Не откажут ли завтра ноги? Чем обернется вылазка в 30-градусный мороз?

Без Определённого Места Жительства, или просто бомж – оскорбительно, уничижительно и страшно. Именно о таких людях, которые выживают в городе Омске, мы подготовили этот материал.

С места событий

Время 10 утра, мы с фотографом Аней находимся в пункте полиции "Октябрьский". Автобус с бездомными только что прибыл, ждем начальника отдела участковых уполномоченных полиции УМВД России по городу Омску, подполковника полиции Радика Валиахметова. И вот мужчина прибывает, мы выходим на улицу. День светлый, падает снег, морозно – но мороз приятный. Для тех, кто в шубе.

Подходим к автобусу. Полицейские нам кивают, мол, снимаете? Мы киваем в ответ - снимаем. Открывают двери автобуса, начинают медленно выходить люди.

Среди них одна пара – мужчина и женщина, он подает ей руку, она идет за ним. Путники опускают глаза, идут медленно, вторая женщина замечает, что ее снимают – прячет лицо в капюшон. Ровным строем бездомных ведут к крыльцу пункта полиции, они по очереди входят, садятся на скамью в ряд, ежатся, молчат, ждут.

Теперь их будут поодиночке заводить в отдельный кабинет – проверять по базам данных.

«Проверяем по всем учетам, в розыске, не в розыске, судимы, не судимы, проводится дактилоскопия, делается фотография», - поясняет  Радик Валиахметов.

«Они, наверное, группами обитают?» - спрашиваю я.

«Как правило, по 3-4 человека живут в зависимости от обстоятельств. Бывает, по одному живут, обустраивают себе спальное место».

Статный обаятельный подполковник продолжает рассказывать, что в круглосуточном режиме полиция выявляет места концентрации и бездомных, и людей, занимающихся бродяжничеством, и несовершеннолетних детей. Последних, к счастью, ни в этом, ни в прошлом году не было. Я мысленно задаюсь вопросом – а куда же делись беспризорники? Решаю выяснить это при другом удобном случае.

«А если детей все-таки находят, куда их потом?» - спрашиваю у Радика Валиахметова.

«Они помещаются в центр временного содержания. И начинается процесс уведомления родителей, родственников. Этим тоже занимается полиция. Необходимо определить, откуда подросток. Возможно, из районов Омской области, возможно, из других регионов. Если у ребенка, подростка родственников нет, то решается вопрос об определении несовершеннолетнего в детский дом или иные воспитательные учреждения», - отвечает собеседник.

Тем временем бездомных начинают заводить в кабинет. Первой входит женщина, та самая, которая пряталась от нашей камеры. Она вновь закрывает лицо капюшоном. На лице нет недовольства, озлобленности или любой другой эмоции по отношению к нам. Она просто закрывает лицо. Стоит у терминала.

Я впервые видела процедуру определения личности. Процесс занимает всего несколько минут. У большого терминала стоит страж порядка, рядом – объект, которого надо проверить. Человек называет ФИО, дату рождения, возможно, место рождения. И на экран выплывает анкета с данными. Далее проходит дактилоскопия. Отпечаток каждого пальца каждой руки, заодно – отпечаток ладоней. Еще несколько вопросов-ответов, и женщина может возвращаться на скамью.

Входит следующая. Очевидно, мужчины пропустили дам вперед. Женщина четко отвечает на вопросы. Имя – Наташа. Год рождения 1978, родилась 31 августа. Наташа покорно и привычным жестом прижимает подушечки пальцев к сканеру. Эту женщину можно разговорить. Направляюсь за ней по выходу из кабинета.

«Наташ, можно с тобой поговорить? Это ненадолго».

Наташа и та женщина, что закрывала лицо, переглядываются, подходят вдвоем.

«Можно, - говорит Наташа. - Но в туалет бы... организуете? Несколько часов уже…» - недоговаривает она.

Молодой мужчина в форме, стоящий рядом, отводит «девочек в дамскую комнату». Они уходят.

Возвращаются, и Наташа уже готова говорить. Она отходит со мной в сторонку и участливо смотрит.

Так запросто упасть

«Мама умерла, и я оказалась на улице. Жила в Азовском районе с мамой с отчимом. Жилье было на отчима оформлено», – Наталья говорит с паузами, отрывисто, но от диалога не отказывается, ждет вопросов. Мне подсказывают, что у нее в деревне остался сын.

«А ребенок твой?» - спрашиваю я.

«А ребенка он (отчим) у себя оставил».

«То есть ребенка твоего он себе оставил, а тебя?»

«А я зачем? На шее сидеть, ни работы там, ничо нет», - Наташа разводит руками.

В деревне Наталья когда-то работала продавцом. Но с работой на самом деле там более чем туго.

«Три двора и чо»,- комментирует наша собеседница.

«Давно ты в Омске?»

«Я до этого еще здесь жила, с мужчинами, снимала… Мама в 2014 году умерла, вот три года, как я сбежала… Живу теперь с мужчиной, на улице», - Наташа кивает в сторону еще одного привезенного бездомного. Ранее он по-джентельменски помогал ей выйти из автобуса и нес ее сумку.

в центре - Наталья с «гражданским» супругом

Сейчас он хмур и мрачен, Наталья поясняет почему.

«К нам в 12 на рынок приходит верующая, помогает, покормить обещала, одежду дать. Вот муж куртку хотел... Не вовремя нас полиция забрала», - вздыхает.

Я тем временем возвращаюсь, наверное, к самой больной теме.

«А сына когда последний раз видела?»

«Год назад. Надо же ехать туда, в деревню. Ему уже 19 лет, жениться собирается (Наташа впервые улыбается), он в училище учится, там, слесарь, ну чё-то такое простецкое. Он мне сказал, отучится и вот с девушкой встречается».

«А как-то общаешься с ним?» - спрашиваю.

Наташа возмущенно восклицает.

«Ну как общаемся, по телефону же, у меня телефон есть. А ехать, честно говоря, не хочу из-за отчима. С сыном бы договориться, в Омске встретиться. Недалеко же Азово от Омска...» - заверяет себя или меня Наташа.

Когда она только сбежала от отчима и приехала в Омск, начала жить с мужчиной в доме на Красных Зорь. Наташа работала, но вот отношения с гражданским партнером не заладились, и ей пришлось уйти. А уходить – только на улицу.

«Выпивающий-то был мужик?» - осторожно интересуюсь.

«Выпивающий? Уууу, и выпивающий, и побивающий», -  впервые смеется Наташа, глаза блестят, словно не о женской грустной доле рассказывает.

Естественно, с улицы Наташу никто на работу не брал и постепенно она скатилась до попрошайничества, сбора бутылок и оборудования «семейного гнездышка» на теплотрассе в Чкаловском поселке. И так – уже 9 месяцев.  

Задаю самый банальный вопрос, как бездомные выживают зимой, особенно в 30 градусов. Наташа искренно удивляется в ответ.

«А как можно зимой мерзнуть под трубами, все закрыто, жара внутри», - со знанием дела говорит она.

«А с одеждой как? Может, в социальные центры за ней приходишь?»

«Да чёё, зачем, у меня у самой вещей ох. Гардероб целый! Люди, знаете, какие вещи хорошие выбрасывают. Зачем нам эти социальные центры? Вот один у нас ушел в центр, но вернулся. Говорит, в кочегарке работал, по два часа в сутки спал, кормят неважно, ну и, конечно, пить нельзя, - игриво подмигивает Наташа, но тут же меняет интонацию на печальную. - Мы-то на улице пьем, без этого никак не выжить. Я вот простыла, с температурой…»

В Центр социальной адаптации на улице Семиреченской Наташа ехать не хочет, говорит, с 6 утра ничего не ела, а на часах уже почти 11 часов.

«Нечего там делать», - ответственно заявляет женщина.

Тем временем из кабинета, где бездомных проверяют по базам данных, выходит молодой парень. Он закрывается в капюшон, словно пытаясь под ним спрятаться. Ему 19 лет, его зовут Азамат. Парень сам ушел из дома, как я поняла после слабых попыток разговорить Азамата – из-за ссоры с родным отцом.

«А он знает, где ты сейчас живешь? А он вообще знает, где ты?»

Азамат в ответ молчит, качает головой. Снова пытаюсь выяснить, может, его ищут дома. В итоге добиваюсь, что его родители живут на «Восточке», где 3-я Железнодорожная улица. Парадоксально, но он живет там же, только на улице.

«По маме скучаешь?»

«Мама звонит мне», - говорит он, неправильно ставя ударение в глаголе.

«А мама знает, что ты на улице живешь?»

«Нет, мама думает, что я у пацанов живу», – тараторит оправдательно Азамат и снова закрывается, словно сказал лишнего. В диалоге наступает пауза. Я говорю первое, что приходит на ум.

«Азамат, папа тебя не любит?»

Молчит. Еле заметно кивает. Может, мне показалось, но я чувствую слезы. Снова пауза. Заговаривает сам.

«Мама говорит «вернись», я не иду».

«А что дальше, Азамат? Ты же пропадешь на улице».

На такие прорицания парень отвечать не хочет. Нехотя договаривает, что окончил школу, учиться не пошел, не успел поработать. В центры поддержки идти отказывается. Говорит, что уже был там и возвращаться не станет. Почему – не объясняет.

Но уже все «резиденты» рейда проверены, и теперь бездомных готовят к отправке в Центр социальной адаптации на Семиреченской.

«Там, если необходимо, оказывается помощь в восстановлении документов, медицинская помощь. Как правило, мы их туда привозим, их обследуют, они сдают анализы. Но остаются единицы. Никто не хочет жить в нормальных условиях, по крайней мере, в тех, которые им государство обеспечивает. А это и кормление, и спальные места», - рассказывает Радик Валиахметов.

Бездомных садят в тот же автобус, и мы направляемся в Центр. Это Старый Кировск, край города.

Никому не нужная помощь

В первой половине дня дороги пустые, и мы не спеша добираемся до места назначения. И тут приходится подождать, потому что приемный коридор весь заполнен – бездомных везут со всего города.

Стоим пока на улице, благо тепло. Подъезжает скорая помощь, из нее выводят инвалида на костылях. Подходя к двери, он поскальзывается и падает. Сотрудник пресс-службы УМВД, нас сопровождающий, бросается помочь. В конце концов, пожилому мужчине удается войти.

Вот начали заводить и наших бездомных – по парам. Заходим с ними. Маленькое помещение, где сидят несколько человек – в полушубках, валенках, неумытые, с костылями, с матами. Два окошка приема. Здесь каждый по очереди заполняет бланки со своими данными и согласием на обследование. На руках у принимающих бланки сотрудниц синие плотные медицинские перчатки. Мы находимся тут недолго, и без того тесно. Я не выдерживаю и вывожу своего фотографа, молодую девочку, на свежий воздух.

Здесь нас встречает тетенька неопределенного возраста, в грязной куртке, с сигаретой в зубах и, скорее всего, недавно приложившаяся к бутылке. Она весело нам поясняет, что забрали ее случайно. Мол, сама из Горьковского района, шла на день рождения, а ее «повязали менты». То ли убеждает в этом нас, то ли себя.

«Полиция, полиция… я сама себе полиция!» - экспрессивно вскрикивает она.

С той же веселостью она за глаза поливает стражей порядка отборным матом и напоследок требует, чтобы Аня ее сфотографировала. Спешно тушит сигарету, взмахивает рукой, позирует и кричит нам «успехов!» и «удачи!»

На этом наше знакомство с акцией «Милосердие» закончено.

Но акция длится для бездомных людей, для тех, кто при кресте приносит им еду, для стражей порядка, патрулирующих улицы.

Мы связались с отцом Михаилом, настоятелем Казанского собора и членом Общественного совета при областном УМВД, который вместе с полицией и волонтерами пытается помочь тем, кто оказался в трудной жизненной ситуации и не имеет постоянного места жительства. Буквально в ноябре был проведен один из этапов акции «Милосердие» в Октябрьском округе.

Помощь была оказана 50 гражданам, оказавшимся в трудной жизненной ситуации. Их переписали, узнав у каждого, как они «дошли до такой жизни». Мужчинам и женщинам выдали теплые вещи — куртки, шапки, варежки, шерстяные носки и брюки.

«Страшно смотреть. Это же люди, к ним нужно проявлять участие, хоть чем-нибудь их утешить. Они опустились…  Где-то, может, сбой пошел, может, на работе, может, в семье. Потому что много встречается людей с высшим образованием, которые имели положительные характеристики. Но, наверное, бывает, что ниша не заполнена, не знаю, система ли в этом виновата, мы с детства не всегда вкладываем в людей, как противостоять трудностям. И как раз это один из факторов. Человека неприспособленного охватывает отчаяние, и он опускает руки. Нет стержня, силы воли, чтобы противостоять, побороться, выстоять», - поделился с нами батюшка.

Отец Михаил выразил огромную благодарность омским полицейским.

«Мы благодарны им. Они так трудятся. Вот сейчас были праздники, они с утра и до вечера с нами, помогали.  В прошлом году мы вместе ездили в Ачаирский монастырь, в районы Омской области, где трудные подростки. А ведь эти подростки лишены родительской ласки, и они так быстро попадают в трудные ситуации… Спасибо этим людям», - завершил наш собеседник.

отец Михаил и начальник отдела участковых уполномоченных полиции УМВД России по городу Омску подполковника полиции Радик Валиахметов 

Что касается сегодняшнего рейда – мы увидели тех, кто ищет бездомных, и тех, кто сопротивляется помощи. Наташа, с которой мы разговаривали, грустно вопрошала – зачем их сняли с теплотрассы, зачем привезли, зачем их хотят определить в Центр адаптации. Им ведь ничего не нужно - ни помощь, ни обследования, ни такая отдаленность от привычного места обитания. Ни один из сегодняшних бездомных помощи не обрадовался. Они хорошо относятся к «людям из церкви», которые приносят им еду, но противятся тем, кто предлагает кров и работу. Возможно, непростую работу, но ведь с крышей над головой, с медицинским обслуживанием. Правда, без водки…

Фото: Анна Шестакова, пресс-служба УМВД России по Омской области