Российский режиссер Алексей Федорченко: Кино бывает бизнесом, и кино бывает искусством

В эту субботу в Омске завершился юбилейный пятый кинофестиваль дебютов «Движение». Программа традиционно была разнообразна и насыщенна, а даже те, кто не взял награду, уже вышли победителями. Ведь участников выбрали из огромного количества желающих.

Конкурсная программа фестиваля разделена на три секции: неигровое кино («Движение. Жизнь»), короткометражные ленты («Движение. Начало») и полнометражные фильмы («Движение. Вперед»). Жюри основного конкурса возглавил режиссер Алексей Попогребский. Короткометражные работы оценивало жюри под руководством продюсера Сабины Еремеевой, а документальный конкурс судило жюри под председательством режиссера и продюсера Алексея Федорченко.

Именно с последним гостем «СуперОмск» пообщался в ходе проведения фестиваля. В первую очередь наш собеседник отметил, что программа документального кино оказалась очень сильной и интересной. Зачем нужен возрастной ценз, чем хороши фильмы «Марвела» и должно ли  искусство чему-то учить – читайте в интервью с Алексеем Федорченко.

Вы когда-то говорили, что самая большая ошибка режиссеров – это штампы.

Хорошие художники в малом увидят разное, а плохие – в большом и разнообразном – одинаковое. Как-то я был на фестивале «Святая Анна», это было лет 20 назад. И половина фильмов была про раскаявшихся киллеров, а половина – про добрых проституток. Вот ребята считали, что в этом разбираются.

Как бороться с шаблонами?

Сейчас появилось несколько очень хороших школ, которые выбивают шаблоны из учеников и вытягивают «самость» из ребят. А во ВГИКе все ученики похожи на своих учителей.

Там осталась закостенелость?

Закостенелость. И невозможно режиссуре учить пять лет. Человек -  или режиссер, или не режиссер. Поэтому полтора года максимум. С другой стороны, они берут школьников, а кино их ломает и растворяет в себе. Очень редко, когда режиссеры именно после школы ими стали. Это исключение из правил.

Мне кажется, школьникам как раз не хватит личного опыта, переживаний, чтобы сделать что-то качественное и тем более новое. И отсюда те самые штампы.

Штампы идут или от пере- или от недосмотренности кино. Если «недо-» - человек думает, что он делает что-то новое, крутое, чего другие еще не делали, а это чаще всего вовсе не так. Если «пере-» - молодой режиссер пытается сделать «как у великих», но получается плохо.

Раньше было кино про киллеров и проституток, а зрителю-то что нужно сегодня?

Зрителю ничего не нужно, ему нужен повтор вчерашней серии. А задача кино – другая – сказать новую букву, новое слово. Зритель чаще всего ждет вчерашнего дня, того, что он уже видел. Он не готов к чему-то новому. Поэтому воспитание зрителя – это длительный кропотливый процесс. И это задача, наверное, больше телевизора, чем кино. У телевизора есть массовый зритель, а у кино нет.

Насколько шанс у документального кино попасть в телевизор?

2,5 %.

Я в прошлом году тот же вопрос задавала Роману Суперу. И он сказал 4 %.

Это почти невозможно.

Красные дорожки фестивалей способствуют популяризации и документального кино, и короткого метра? Честно говоря, это тоже мой вопрос с прошлого года.

Красные дорожки – это ужасно. Идут люди, которых никто не знает. Я себя всегда очень неловко чувствую. Меня никто не знает, почему мне хлопают? А хлопают, потому что сказали так делать. И второй отвратительный момент на кинофестивалях – это награждение. Потому что нельзя сравнивать кино, нельзя оценивать.

На фото: Алексей Федорченко крайний справа, кинофестиваль дебютов «Движение», 2017 год

А если сравнивать по технической составляющей: цветокоррекция, операторская работа, работа с планами, с ландшафтами, музыкальная составляющая и так далее.

Вот два хороших фильма. Один снят одним планом, а в другом – пять тысяч склеек. И какой лучше? Вот стоит Фудзияма, а вот лежит ивовый листок. Что лучше?

Но мы ведь выбираем лучшее из лучшего. Когда все отлично в комплексе.

Это настолько субъективно. Я в последнее время крайне против всех конкурсов и с удовольствием участвую во внеконкурсных фестивальных показах. Когда ты в конкурсе, самое противное состояние это сидеть и ждать награды. Мне не надо ничего, у меня всё есть. Но все равно вопросы мельтешат: почему он, почему не я, почему я, почему не он. Какая-то гнусь лезет сразу.

Это соперничество в искусстве….

Которое вообще не нужно, да. Радость – это сделать кино и показать друзьям. Всё.

Если раньше в советское время документальное кино было пропагандой, то чем оно стало сейчас? Ему часто приписывают просветительскую или познавательскую функцию. В какой нише сейчас документальное кино?

Кино нужно разное. И развлекательное, и обучающее, и полезное. Нельзя сказать, что сейчас нужно что-то конкретное. Документальное кино держится, благо технологии для его создания и распространения помогают. Технологии помогают быть свободным.

На документальном кино невозможно заработать. Почему тогда режиссеры обращаются к этому жанру?

Да, заработать невозможно. Понимаете, кино бывает бизнесом и кино бывает искусством. Редко эти понятия пересекаются. Кино как искусством заработать сложно, потому что у тебя очень маленький процент зрителя. Канал «Культура» смотрят 3 % максимум. Охват моего кино еще меньше. Потому что по телевизору не показывают, проката нет. Я никогда не рассчитываю на широкий показ. Я для себя закрыл эту тему и снимаю то, что хочу, без оглядки на зрителя. А бизнес-проекты заставляют продюсеров оглядываться на зрителя. Работать на то, к чему зритель готов, чего он ждет и к чему привык. Поэтому откровений и прорывов в коммерческом кино очень мало. Проще снять франшизу седьмую или восьмую, чем придумать новых героев. Ведь это для продюсера больше риск.

Достаточно успешные коммерческие режиссеры игрового кино – Дэвид Кроненберг или Ларс фон Триер, которые уверенно снимают именно искусство – это как раз случай, когда совпало?

Совпало, конечно. Это исключение из правил.

А пересечение жанров ведь тоже бывает – игровое в документальное, документальное в игровое.

Это высший пилотаж. Снять игровое кино как документальное. И я стараюсь этим заниматься. Моя картина «Первые на луне» получила несколько призов за лучший документальный фильм в очереди с призами за фантастическое кино. Я очень горжусь, что так вышло, что получилось задать свои правила игры.

Вы ставили перед собой эту задачу?

Конечно. Я не хотел делать мистификацию. Я пишу в первом титре, что использованы документы, задавая ритм документального кино. И только минут через 15 можно заподозрить, что это вещь игровая. И людей, которые смотрели фильм как документальный, это обижает, они считают, что их обманули. Это не обман, я просто задаю свои правила.

Над картиной «Небесные жены луговых мари» вы ведь тоже работали как над документальным, изучая обряды и традиции марийского народа.

Я над каждым фильмом так работаю, как над научной работой. А потом из реальных фактов собираю сказку. Это попытка создать фантастический мир посредством документальной правдивости.

На фото: кадр из фильма «Небесные жёны луговых мари», 2012 год

А почему этот мир тогда получается фантастический, если он на документальной основе?

Потому что это игровой фильм. Создается правдивый мир, который находится в шаге от реальности. Действие создается из разных документальных кусочков. Фильм «Ангелы революции» полностью основан на документе. Выдумки там нет. Мне хотелось, чтобы сказка была сделана за счет реальных фактов, фактур, изображений героев. Эта картина – концентрация революции. Из этого фильма можно было сделать десять, любой факт бери и разворачивай. Но мне хотелось сделать именно максимальную концентрацию, мозаику. Потому что была подспудная задача – снять фильм о самых заштампованных темах российского кинематографа, не используя эти штампы. В череде картин на подобные темы мы видим одни и те же кадры. Мне хотелось разнообразить историю.

Вас коробило, что заштампованность этих событий постоянно мелькает?

Мне просто хотелось интересно снять картину.

Помните, как Уильям Голдинг писал своего «Повелителя мух»? Он прочел роман, где дети оказались на острове и создали там чуть ли не колонию, вознегодовал и написал свою, правдивую историю. Ваши «Ангелы революции» - это тоже некий ответ на заштампованность?

Когда я снимал свой фильм, я знал, что на эту тему только что была снята другая картина. Я долго не смотрел ее, потом посмотрел. И очень интересно оба фильма, включая мой, смотреть вместе. Потому что то, с чем я боролся, там максимально присутствует (смеется). Это то, что сделано для зрителя, а мне кажется, нельзя делать реверансы зрителю, считать его глупее себя.

Вот то же самое пропагандируют сейчас театральные режиссеры: что уже хватит показывать на сцене одного и того же Островского, с неменяющимися костюмами, с неизменными декорациями, которые практически идентичны в каждой постановке.

Да, и это тоже. Хотя там костюмы не главное. К зрителю надо относиться с уважением, большим уважением. Но за это расплата – отсутствие самого зрителя.

Как думаете, возрастной ценз сильно повлиял на кинематограф?

Да никак не повлиял. Мои фильмы – 18+. Вы представляете. И всё потому, что я не могу заплатить деньги, чтобы получить прокатное удостоверение 6+. Да и мне это не надо. Я смотрю на эти якобы «детские» картины, где отрывает руки и ноги. А у меня женская грудь в кадре – надо же, дети не видели грудь. Сам я считаю свои фильмы очень целомудренными. Показываю их своей дочке (сейчас ей 15 лет, - прим. ред.). И ее ничего никогда не смущало. Зачем скрывать обнаженное тело?

Так даже на обложке романа Набокова «Лолита» стоит 18+

У нас много глупостей сейчас. Все перестраховываются. Например, действие моего нового фильма проходит на территории Украины, 42 год. На стене нарисована свастика, и все так боятся этой свастики, как огня, будто это пропаганда фашизма. А там, наоборот, антифашистская тема поднята рядом с этой свастикой. Эти запреты – глупости. И будет еще хуже.

Но мы же якобы боремся за воспитание наших детей. Поэтому ограничиваем искусство – кино, театр, музыку и так далее. Это очень глупый вопрос с моей стороны, но искусство вообще должно как-то воспитывать?

Искусство ничего никому не должно. Оно должно просто быть. Воспитание детей - это задача родителей – мы должны вовремя сказать, подсказать, книжку подложить. У меня дочка читает в день по три книги. Зубы чистит и читает. Телевизор не смотрит, бредит химией и химическими формулами. Это влияние школы что ли?

Это не школа, это семья.

Если родители читают, дети тоже будут читать. А кино что: его можно просто не смотреть. Не было кино сто лет назад, и жили спокойно.

Был театр, многочасовые спектакли. Сейчас, кстати, кино и театр начали перемешиваться. В спектаклях появляется видеоэкран, а в кино – театральная камерность.

Да, смешение происходит, благо технологии позволяют. Последнее, что я видел в театре, это был спектакль «Братья Карамазовы» во МХАТе, на сцене ходят люди с камерами, и картинка сразу идет на экраны. Богатый спектакль. Но если заниматься театром, хочется обойтись без этого. Я от кино иду к театру. Поскольку амбиций все больше. Я, например, только что сделал фильм, он получился камерным, а была большая задача – сделать антивоенную ленту и закрыть тему военного кино. Кажется, получилось.

Своеобразная малевичевская точка?

Да, да, это очень круто.

Если выбирать в театре – Станиславского или Брехта?

Я бы выбрал Брехта. Больше свободы. Станиславский – это как раз документальное кино. А Брехт – это то, чем я занимаюсь. Совмещение документальной правдивости и сказки. Хотя Брехт у нас не очень используется и приветствуется.

Его не воспринимает зритель, у которого возникает сразу много вопросов: почему так громко, почему кричат, где эмоции, почему мало декораций, почему труп встает и уходит. 

Мы просто слишком привыкли к Станиславскому.

А фильмы часто смотрите?

Почти не смотрю. В основном только на большом экране. Ни разу не приходил домой и что-то начинал скачивать. Нет такой потребности. Я понимаю, что даже классики не много видел: Кубрика, Феллини, Антониони, Бертолуччи. Правда, Пазолини почти всего смотрел. Кстати, я не видел «Крестного отца».

И не смотрИте.

Да? Спасибо большое. А как можно смотреть все сезоны сериалов, для меня это непонятно. Я посмотрел один сезон «Остаться в живых», но стало скучно. Или все хвалят «Настоящий детектив», я тоже посмотрел, а там так затянуто. Хочу посмотреть «Американскую историю ужасов». Еще я хожу на Марвел («Marvel» - картины, снятые по комиксам, - прим. ред.), дочке нравится. «Стражи галактики», «Титаник», «Аватар» - с удовольствием смотрел эти фильмы.

А если будет выбор посмотреть «Стражи галактики» или ленту фон Триера?

«Стражи галактики». Триер классный, но мне, как и всем, хочется отвлекаться. Не хочется прилагать много усилий для просмотра кино. Поэтому я люблю ситкомы. «Моя прекрасная няня», «Универ». Или вот обалденный зарубежный сериал «Теория большого взрыва». Замечательный юмор. Но сам я на создание сериала никогда не подпишусь – не мой размер. Должно быть так: 10 минут – короткая история, 73 минуты – полный метр. Вот мои абсолютные размеры фильма.