Главный режиссер омского Северного театра Константин Рехтин: «Не будет нас – не будет театра»

Северный драматический театр открылся 19 ноября 2002 года премьерой лирического спектакля «Анна Снегина» по произведениям Сергея Есенина в режиссуре Константина Рехтина. Прошло 15 лет, и мы решили поговорить с Константином Рехтиным о сегодняшнем театре имени Михаила Ульянова. Что пришлось пережить учреждению, как оно обрело новое дыхание и как тарские артисты получили награду от самого президента Российской Федерации.

Константин Викторович, Вы уже 15 лет трудитесь в Северном театре. Простой вопрос: как Вам здесь работается?

Очень тяжело работать в малом городе. Я сюда ехал со студентами, и представлялось все по-другому. Мне и моему актерскому курсу, который должен был стать труппой, говорили, что город будет расширяться и уже через 15 лет здесь будет 50 тысяч жителей. Как было 27, так и есть. Когда наш театр полчил имя Михаила Ульянова, нам предстояло оправдывать это имя. А сегодня мы должны быть интересны не только жителям Тары, но и Омска и даже страны.

В маленьком городе работать сложно, это понятно. Но если средняя статистика по стране  - это 3% жителей, ходящих в театр, то в Таре этот порог преодолен.

Мы большими трудами увеличили статистику до 10 %. Зал у нас полный и играем мы часто. Но без регулярного и быстрого репертуарного обновления мы не сможет создать интересную театральную ситуацию в Таре. Омск постепенно нами заинтересовался, поэтому мы теперь для омичей тоже родной театр. 300 километров для нас оказывается небольшое расстояние (смеется). Мы долгое время гордились тем, что у нас выходило 5-7 постановок в год. Потом пришел Анджей Анатольевич (Неупокоев, директор Северного театра), и было решено изменить режим работы. Чтобы, как я уже говорил, обновлять репертуар, и чтобы наиболее интенсивно были заняты наши актеры. Теперь мы вышли на 15 постановок в год.

15 постановок – это всех форматов, верно?

Да, спектакли в разных пространствах театра. Таких форм и площадок у нас порядка семи. Только на одной сцене мы по-разному размещаем зрителей. Работаем и в оркестровой яме под сценой, и в малом фойе. Нам кажется, что в малом городе должна быть такая интенсивная жизнь. Нам тут не с кем конкурировать, только с собой.

Есть убеждение, что количество убивает качество.

Что сказать, это правда. Есть еще такое выражение – «театр дело неспешное». Но в современном мире всё должно быть быстро. Насколько мне известно, мой кумир Лев Додин (директор Малого драматического театра, Народный артист РФ, театральный режиссер) – любитель репетировать долго – изменил свои сроки, сжав их. Человек стал мыслить быстрее, стал мыслить объемнее. Вон водитель маршрутки успевает следить за рулем, рассчитываться, ответить по телефону и поговорить с пассажиром. Какое объемное восприятие у человека!

Потому что информационное пространство расширилось и приходится успевать угнаться за ним.

Наша работа зависит еще и от профессионализма. Мы его наработали и теперь можем делать все быстрее. Поэтому возвращаясь к вопросу – на качестве это не так катастрофично сказывается. Я, кроме того, использую методику доработки спектаклей. Да, мы не можем в нашем маленьком городе годами репетировать одну «Чайку», большинство наших спектаклей репертуарные. Однако, вы не поверите, но спектакль «Ипполит» (по пьесе Еврипида) мы репетировали всего три недели. С приглашенной актрисой из Греции. Конечно, это очень экстремальный режим работы, но выбора нет.

В таком марафоне актеры успевают заняться развитием своего профессионализма?

А получается, что любой спектакль требует навыков и репетиционный период выходит как тренаж. В том же «Ипполите» происходило освоение огромных текстов. Я сознательно оставил гигантские монологи, потому что мы ничего подобного еще не делали. И я настаивал, чтобы артисты успели освоить материал за рекордные сроки. А произносить его надо было в движении, это действительно тренаж.

Труппа Северного театра всего 18 человек, для такого масштабного репертуара хватает людей?

Абсолютно не хватает. Надо бы человек хотя бы 20,в идеале 25. Тогда мы как-то будем спокойнее себя чувствовать в плане замены, дублей. Ведь что-то с кем-то случилось и срывается спектакль. Поэтому мы всегда находимся в напряженном состоянии в этом плане.

Когда у нас спрашивают, какие у вас проблемы? Я всегда отвечаю – в географии. Мы все время находимся в противоборстве с географией, и мне надо, чтобы люди как можно меньше о ней думали. Нам нужны поездки, фестивали, чтобы артисты не чувствовали себя оторванными от, так сказать, большой земли. Но было время, когда люди уезжали. В частности этому была причина экономическая. Финансовые проблемы существовали, но к счастью они сейчас решаются. Мы с Анджеем Анатольевичем их решаем. Я недавно посмотрел, что за 15 лет уехало более 30 человек.

Тут вопрос только в оторванности?

Да, именно в ней. Очень редко, кто уезжал по творческим соображениям. Но сейчас, слава богу, труппа сформировалась.

Артисты успевают следить за другими театрами, другими постановками?

Это тоже большая проблема. И даже в Омск на тот же фестиваль «Академия» нам трудно выехать в связи с нашим плотным графиком. Поэтому тут больше на совести самих актеров – прийти домой, включить компьютер, найти спектакль и посмотреть его.

А если не на фестивали, а на любую омскую премьеру?

Это наша мечта. И актеры предлагают. Конечно, было бы здорово... Нам надо с Анджеем Анатольевичем подумать над этим вопросом. Хотя, к примеру, когда приезжал Лев Додин, мы договаривались, и я вез труппу. Но такую практику надо вводить на постоянной основе, она очень нужна.

Как лично у вас складываются отношения со зрителем?

Я живу 15-й год в этом городе и общаюсь с людьми, которые не являются сотрудниками театра, но сами театралы. Надо сказать, что круг их не очень большой. Но зато есть особое преимущество в маленьком городе: ты выпустил премьеру, вышел на улицу и тебя могут остановить и все тебе высказать (смеется). По отношению людей ты понимаешь, какое впечатление произвел спектакль. Кто-то радостно здоровается, а кто-то мельком пробежит, значит, не понравилась постановка (смеется).

Со стороны кажется, что пару лет театр назад вышел из сонного состояния. И как мне кажется, это связано с приходом на пост директора Анджея Неупокоева.

Вы правильно говорите, сонное состояние было. По крайней мере, создалось ощущение бега на месте. Это сказывалось на профессиональном росте труппы, на зрительском интересе, и на моем интересе к театру. Я не мог репетировать то, что мне хочется. Это ужасно. Когда ты должен репетировать то, что «надо» для репертуара. А что надо? Комедию, детский спектакль попсового уровня. Это был опасный момент в жизни театра. Потом пришел Анджей Анатольевич, и я ему сразу рассказал, чего мне хочется. Я был не уверен, что он поймет нашу специфику, он же не театральный человек. Но в нем есть хорошая черта – он очень уважительно относится ко мне и к актерам. К тем, кто занимается творческой работой. Административная часть, безусловно, тоже важна. Но, без обид, не будет нас, не будет театра. Так вот Анджей Анатольевич очень внимательно меня слушал. Слушал, делал выводы, потом делал шаги. Сейчас он и без меня многое понимает в театре. И кстати в нем есть еще хорошее свойство – это амбициозность. Ему хочется двигаться, развиваться, а это очень важно для всего коллектива.

То есть вы получили соратника?

Да, именно. Кроме того, в нем есть предпринимательская жилка. А это тоже важно.

Как лично Вы выходили из того сонного состояния?

Я осознал кризис творческой ситуации. Вытащил со склада свои заветные ширмочки из алюминия, сделанные на заводе «Полет». Я брал их для своего актерского курса на чердаке театра «Галерка». И вот на этих ширмочках мы сделали четыре курсовых спектакля. Эти ширмы я привез сюда. Они были задействованы в нашем детском спектакле «Все кувырком». Потом долго просто лежали. Но они для меня как талисман. Так вот когда я понял, что я в кризисе, я вытащил эти ширмы, нашел тексты, которые мне порекомендовал известный критик и начал репетировать рассказ. И актерам понравилось, получилась лабораторная работа, затем и спектакль. Нас сразу стали приглашать. Мы поехали в Украину, где нас очень тепло приняли. Там же мы встретили директора фестиваля в Керчи, она нас пригласила на фестиваль. Мы делаем материал «Жертвоприношение Елены» и едем с ним в Крым, где нас тоже хорошо приняли. И именно там я увидел греческую актрису Теодору Янници.

Она Вас Покорила?

Да. Она читала монолог на греческом языке. И я говорю Анджею Анатольевичу: «Приехала бы она к нам». А он мне в ответ: «Так давай поговорим». И она приехала и сыграла в «Ипполите». И у нас уже готовятся новые проекты. Одно зацепилось за одно.

Вернусь немного к истории. Три актера Тарского Северного драматического театра имени Михаила Ульянова Алексей Лялин, Александр Горбунов и Василий Кулыгин в свое время получили премии Президента РФ. Приятно вспомнить об этом моменте.

Это огромная гордость за них, и огромная радость моя личная. Что я как-то смог помочь этим ребятам и отметить их подвиг. Ведь когда я решил ехать в Тару, я предложил своим ученикам поехать со мной. И только трое согласились. Из них была одна девочка, она потом уехала, не выдержала здесь. Ее место занял Леша Лялин. Я смотрел на них и понимал, что они совершают подвиг. Все едут в Москву, а эти ребята поехали со мной. На них здесь не упали квартиры и большие зарплаты. Только творчество и работа, работа, работа.