Здесь тебя полюбят, ты только явись – справится ли театр с болезнями души?

На минувших выходных в ТОП-театре прошла презентация двух документальных фильмов – «Ковчег Римаса» и «Авиньон. Иной». Создатели обеих лент – тандем журналиста Елены Мамонтовой и художника-дизайнера Игоря Вахитова, которые в этом проекте стали соавторами и режиссерами. Если анонсировать кратко, то первый фильм рассказывает о театре имени Евгения Вахтангова и его художественном руководителе Римасе Туминасе. Второй – о самом масштабном театральном фестивале в мире – Авиньонском фестивале. 

на фото: художественный руководитель ТОП-театра Игорь Григурко 

Презентация проходила в режиме нон-стоп – первая картина, краткий перерыв, вторая картина. Однако высказаться сразу не вышло, на осмысление документального кино о театре требуется больше времени. Поэтому только через пару дней я оставлю здесь рецензию в двух частях. 

Не зря эти фильмы, будучи разными, абсолютно гармонично смотрятся вместе. Первая история – «Ковчег Римаса» – о режиссере Римасе Туминасе. В 2007 году он стал художественным руководителем Театра имени Евгения Вахтангова. Становление этого театра в начале XX века произошло не за, а вопреки. Первая постановка была провальной, но вахтанговцы не только не остановились, но и продолжили творить – уже с оглушительным успехом. Славу одного из лучших театров страны  вот уже десять лет поддерживает и укрепляет Римас Туминас. Литовский режиссер сменил на этом посту великого артиста Михаила Ульянова. 

Туминас из числа людей, которых принято называть живой легендой. Невероятный режиссер, мудрейший мужчина, профессионал и Человек с большой буквы. Не найдется в мире искусства того, кто может хотя бы попытаться оспорить величие Римаса Туминаса. Того, кто живет театром, своими актерами, своим искусством. 

Но вернемся к фильму Елены Мамонтовой и Игоря Вахитова. В первую очередь заинтересованного зрителя прельщает название картины. Но уже с первых минут становится все ясно. В широком, как океан, театральном искусстве тоже бывают бури и штормы. К сожалению, с политическим, или социальным, или, как ни крути, с ограничительным подтекстом. Сегодня мы переживаем не самые простые времена. Пока их не сравнить с «ленинской демократией», но напоминания о последней уж очень болезненны. И вот тогда настоящее искусство, пульсирующий театр становятся тем самым ковчегом. А удел Римаса – быть на его борту и вести по своему курсу. 

Почему, когда нам плохо, мы идем в театр. Ведь кто-то в период апатии просто старается выпить бутылку водки. Но это делают те, кто боится. Кто страшно боится делать операцию и соглашается только на обезболивающее. Тот, кто готов бороться со страхами и их корнями – идет в театр. У нас у всех есть рубцы и нарывы. Находясь в партере или амфитеатре, ты даешь режиссеру скальпель в руки и позволяешь вскрыть эти нарывы. Вскрыть, достать всё из них и отправить тебя домой выздоравливать. Останется эти раны только зашить и зализать. Только настоящее искусство способно нас достать из ямы, отряхнуть и умыть. Чтобы это знать, нужно об этом говорить. Все мы, как недолюбленные дети, оставшись в одиночестве, ищем помощи. Здесь тебя полюбят, ты только явись, не бойся сказать о себе и прими правила игры.

Документальный фильм «Ковчег Римаса» – это как раз разговор. Посмотри, зритель, кем был великий Вахтангов. Осознай, каким трудом, потом и кровью живет режиссер. Послушай речи артистов, которые становятся соавторами не только режиссерской, но и твоей души. Именно твоей, это все ради тебя. Чтобы ты знал – ты творец, попробуй, прямо здесь и сейчас. Выйдя из театра, ты продолжишь творить – только свою жизнь, возможно, уже с другими декорациями и более яркими софитами. 

Картина – тревожная ода театру. Тревожная и великолепная. Чего стоит речь Туминаса об ужасе сорванных яблок, чьи соседи начинают гнить. По сути – все мы яблоки, рядом происходит ужас, мы в ужасе, но продолжаем молча лежать рядом, будучи бессильными и немыми. «Когда они пришли за мной — уже некому было заступиться за меня». 

Если бы театра не было, ему стоило бы появиться. С болезнями тела раньше справлялись пусканием крови, еще раньше – камнем. С болезнями души справиться сложнее. Она как стихия захватывает человека, доводя его до истощения. Театр, а в данном случае Римас Туминас – это ответная стихия. Могучая, чистая, побеждающая. Об этом говорят и интервьюеры фильма – актеры Виктор Сухоруков и Алексей Гуськов. Создатели картины буквально «вскрыли» своих собеседников. Слушать артистов – настоящее удовольствие. Они лучше всех могут «объяснить» Туминаса, работая вместе с ним и «проживая» театр. 

Что касается идеи сравнения театра (и даже Римаса) со стихией – это не просто мысль зрителя, авторы фильма прямо об этом говоря, демонстрируют замечательную съемку гор и бесконечных ручьев. О цветовом оформлении картины также стоит сказать отдельно. Каждый кадр продуман, выверен и устойчив. Неспроста выбран желтый – цвет энергии и действия – в одежде ведущей Елены Мамонтовой. Неспроста знакомство с Римасом начинается издалека – к диалогу с режиссером создатели приходят плавно, подготавливая зрителя и набирая вдох. Неспроста, называя театр спасением, авторы проводят нас по кулуарам Вахтанговских подмостков, делая акцент на портретах артистов и выбирая самые вкусные кадры со сцены. 

Сегодня ковчег плавно качается на волнах. И миссия каждого зрителя – встав на борт, защитить его от шторма. 

Если в фильме «Ковчег Римаса» мы наблюдаем локальную историю, то вторая картина расширяет сознание и заставляет мыслить более масштабно. Здесь сложнее, периодически перехватывает дыхание от смелости театра, от его высоты. И если в «Ковчеге» мы наблюдали за одним человеком, за его фигурой в одних стенах, то в ленте «Авиньон. Иной» нас буквально сшибает с ног то, что великие люди могут собраться на одной сцене, под одним небом и передать душу тысячам единомышленников. Тем, кто уже понял, кто уже готов исцеляться. Речь идет об Авиньонском фестивале, где ежегодно собираются лучшие режиссеры и труппы со всего света. 

Первое чувство от просмотра – щемящее. Очень хочется оказаться на месте создателей фильма, увидеть все своими глазами. Не может не свести с ума полностью обнаженная женщина на сцене, танцующая дикий, практически звериный танец отчаяния. Не может эта движущаяся фигура не «разрезать» смотрящего. Буквально нескольких кадров спектакля режиссера Остермайера хватает, чтобы переосмыслить Шекспира. Театр ведь не должен дословно передавать текст великого драматурга, он позволяет его препарировать. Всю жизнь веря в отрицательного персонажа Ричарда Третьего, мы сталкиваемся с тем, как создатели фильма бросают в нас краткий отрывок постановки и, сбивая таким образом с толку, уверенно ведут за режиссерским замыслом «оправдания зла». А потом задают вопрос: как, понравилось? Наблюдать за пороком – это испытание на прочность жизненных принципов.

Еще глубже нас втягивает история Ордена Тамплиеров и зарождение самого Авиньонского фестиваля. Появился он в 1947 году, когда мир начал оправляться от страшной  войны. Людям требовался выплеск, встряска, общество жаждало нового пути. Режиссер Жан Вилар остро чувствовал эту потребность и стал создателем ныне крупнейшего театрального фестиваля в мире. 

Сегодня главная площадка представляет собой открытые подмостки в глубине двора бывшего Папского дворца, сам двор служит зрительным залом. Представления проходят под открытым небом, занавес и декорации отсутствуют. Все внимание сосредоточено на артистах. 

Этот фильм пояснить сложно – нужно смотреть. Без визуального ряда говорить что-либо практически бесполезно. Создатели оставили самодостаточные отрывки  постановок и завершенные необходимые реплики режиссеров. Но хронометража, безусловно, не хватает. Всего около 40 минут для столь масштабной истории – слишком мало. Хочется добавить еще хотя бы полчаса про жизнь Авиньонского фестиваля, чтобы проследить (по примеру фильма «Ковчег Римаса»), как становилась эта история. Фильм побуждает обратиться к истории фестиваля, но, конечно, приятней, когда о нем говорят с экрана знающие люди. Чем больше – тем лучше. 

на фото: один из авторов фильмов Елена Мамонтова

Вторая лента динамичней, быстрее, стремительней. Голос актера Сергея Оленберга в картине «Ковчег Туминаса» звучит глубоко, завораживающе, с вальяжной хрипотцой. В фильме «Авиньон. Иной» голос молодеет и ровно перебирает согласные. 

Кроме Оленберга мы слышим немало голосов – рассказывающих и зовущих. Услышать их непросто, но последовать за ними – уже легче. Чтобы попасть на тот самый Ковчег.  

фото: Владимир Сидоркин