Игорь Вторушин

Игорь Яковлевич Вторушин – главный хирург Омской области. Хотя сам «главный хирург» настаивает, чтобы его так не называли, поскольку официально этой должности уже нет, официально он «главный специалист медицинской помощи по профилактике и реабилитации по Омской области».

Ныне отошедший от хирургии «прикладной», занявший кресло чиновника Игорь Яковлевич рассказал, почему для русского хирурга деньги не главное, чем опасен опыт в хирургии и почему эвтаназия нужна обществу. Но главное, это возможность понять – какие они в жизни, люди, в руках которых порой оказываются жизни наши.

– Игорь Яковлевич, почему медицинский институт, почему хирургия? Как же стандартные мальчишеские мечты о космосе или о хоккее?

– В школе мне нравилась биология. Учитель преподавала так, что из тридцати учеников семнадцать поступили в медицинский институт.

– Какие качества характера самые важные для хирурга?

– В хирургии очень важно чутье, какой-то внутренний голос, а чтобы он зазвучал, нужны знания и опыт. Хотя с опытом сомневаешься больше.

Знаете, самый трудный диагноз для хирурга – аппендицит. Молодому врачу его легче поставить, потому что он еще не имеет опыта. Что еще может болеть в правой подвздошной области?! А когда ты, будучи молодым, ставил этот диагноз, шел на операцию, открывал живот, а там не аппендицит... Опыт приходит со временем.

Одних хирургов нужно подталкивать, а других придерживать. Вот то, что между подталкиванием и придерживанием, и есть настоящий хирург. Выдержку нужно иметь, с одной стороны, а с другой – не бояться личной ответственности.

– На новой должности чем приходится заниматься?

– В настоящее время занимаюсь административной деятельностью. Курирую не только хирургию, которой посвятил большую часть своей трудовой деятельности, но и вопросы хирургических служб области. Сюда входят онкология, офтальмология, центр крови, травматология, сосудистая хирургия, в общем все, что считается хирургическим профилем, хотя я не онколог, не нейрохирург. И здесь моя роль в организации. Но называть себя дирижером хирургического оркестра я бы не стал, вообще не люблю громких слов.

– Что для вас деньги?

– Я легко расстаюсь с деньгами, когда они есть. Никогда не занимался бизнесом, заработком. Никогда не ставил деньги на первый план. В России медику по-другому невозможно. Много средств выделяется на развитие программ по здравоохранению, это, конечно, здорово, но не уделяется должного внимания вознаграждению специалистов. Это я не за себя говорю, но за тех, кто, отработав рабочий день, вынужден каждую третью ночь оставаться на ночное дежурство, а потом еще целый день работать. Значит, не хватает денег врачам. Потому и молодые не идут в медицину. Профессия перестала быть престижной.

– Игорь Яковлевич, не могу не спросить, сейчас идет противостояние, даже информационная война, между администрацией города и аппаратом управления области. Это отражается на медицине?

– На оказании медицинской помощи населению это не отразится! И потом, я не политик. Я медик. Не вмешиваюсь в политику. Даже сейчас, когда занимаю чиновничью должность, стараюсь не увязать в политике.

– Понятно. Вопрос профильного направления. Какие пациенты для вас самые сложные?

– Я боюсь людей, которые рвутся на операционный стол напролом. Буквально. Ты видишь, что нет экстренности в операции, а он настаивает. Часто это люди старческого возраста и операция им может навредить. Таким я так говорю: либо умереть здоровым, либо жить больным – выбирайте. К примеру, он будет жить с камнями в желчном пузыре, либо операция с большой вероятностью летального исхода. Что бы он ни выбрал, при отсутствии показаний в операции ему будет отказано.

– Что вы можете порекомендовать таким пациентам?

– Порекомендую слушать доктора, ему виднее. Не рекомендовал бы дедушкам и бабушкам, которых порой видим на пробежках, бегать. Не уверен, что они от инфаркта бегут – может, и к нему. Спорту нужно знать время и место. Тем более если давно не занимался спортом, в возрасте за 50 лучше не начинать.

– По всему миру ведутся споры по поводу гуманности эвтаназии. В России тоже давно задаются этим вопросом. Вы как считаете?

– К эвтаназии отношусь положительно. Но все должно происходить не в крайностях. У нас же так: либо черное, либо белое. В эвтаназии должно быть серое. Для этого обществу нужно созреть, чтобы прийти. Это не убийство – это эвтаназия. Всегда появится человек, который может извратить любую благую цель, поэтому тут законодательно нужно грамотно подойти.

– Игорь Яковлевич, что для вас успех?

– Успех для меня – это победа. Я все-таки врач, до мозга костей врач, поэтому победа за здоровье, за жизнь человека – это успех.

– И последний вопрос, без чего жизнь невозможна?

– Невозможна жизнь без любви. И без цели. Если нет цели – это существование. Цель в профессии – это вернуться к деятельности хирургической. Попробовал заниматься организационными вопросами, понял – не мое. Все-таки я человек практический. Сейчас два раза в неделю дежурю в неотложке для души, там больные, там мне комфортно.

При ответе на последний вопрос голос хирурга не дрогнул, но руки сжимались, вздувая вены. Кажется, счастье его в пациентах. Разлученный с ними, он в свободное от работы время бегает на свидание к счастью спасать жизни.