Главный раввин Омска и Омской области Ошер Кричевский

Теракт в «Домодедово» раскрыт, над злодеями сгущаются тучи и совсем скоро грянет гром правосудия. Министр внутренних дел начинает чуть-чуть улыбаться, общаясь с журналистами. Скорбно-возмущенные выражения лиц vip-чиновников меняются на просто одухотворенные физиономии занятых большим и важным делом людей. Владимир Путин, посещая Останкино, так прямо и заявил: «Идет следствие, люди работают, работают результативно, надо сказать, в этом смысле». И чтобы «этот смысл» не поняли превратно, что в деле, мол, появились «зацепки», премьер поясняет: «Не зацепки. Можно считать, что дело в целом раскрыто». Но суровая тирада президента Медведева дезавуирует оптимизм премьера Путина: «Считаю абсолютно недопустимым, когда еще до проведения всех следственных процедур, а также подготовки обвинительного заключения, отправки его в суд и вступления в законную силу обвинительного приговора суда, кто-либо объявляет о раскрытии преступления, тем более, такого тяжкого, как преступление террористической направленности».

Такая строгость воодушевляет – значит, за терроризм взялись всерьез. Только скептики по-прежнему брюзжат – это déjà vu какое-то, все это мы уже слышали после «Норд-Оста», Беслана, взрывов на железной дороге и московском метро. В «сортирах мочили», «ниже плинтуса» опускали, а бандподполье живо и убивает нас с пугающей регулярностью. До того циники дошли, что взрыв в «Домодедово» называют «ответом из сортира». А за всем этим простой, объяснимый человеческий страх, сосредоточенный в вопросе – «где рванет завтра?». Это трудно: жить с постоянной готовностью к смерти. И любой дельный совет здесь может быть кстати. Наша редакция решила побеседовать с представителем народа, для которого угроза уничтожения была, да и остается, перманентной. Кстати, когда десять лет назад новоиспеченного раввина из Израиля спросили, где он хочет служить, и предложили выбор между Омском и Сочи, он, не колеблясь, выбрал Омск. Аргумент – «в Омске больше евреев, значит, больше паствы, значит, я в Сибири буду нужнее». Ответ, достойный священнослужителя. Итак, наш собеседник – главный раввин Омска и Омской области Ошер Кричевский.

Вопрос: Насколько это трудно – жить в постоянной боеготовности, бдеть за каждой бесхозной сумкой, знать, что в любой момент тебя могут обыскать и вежливо, но настойчиво задать ряд неудобных вопросов? Если умом еще можно понять требования безопасности, то эмоции и самолюбие протестуют против такой бесцеремонности. В Израиле такая подозрительность уже, к сожалению, стала обыденной, вошла в модель поведения. К этому трудно привыкнуть?

– Во-первых, мне хотелось бы сначала высказать слова соболезнования и поддержки людям, пострадавшим от теракта в «Домодедово». Страшное событие. Так совпало, что буквально через полчаса после взрыва в этом аэропорту приземлился самолет с нашими гостями из Израиля. Их реакция была такой – мы летели из Израиля, в котором очень велик риск террористических атак, в благополучную вроде бы Россию, и тут такое, почти на наших глазах... Гости благополучно прибыли в Омск, и 29 января, в день поминовения погибших в Холокосте, мы вместе молились и о погибших в аэропорту «Домодедово». И я сказал в своей проповеди, что между жертвами Холокоста и жертвами теракта есть много общего: в обоих случаях людей убивали просто потому, что они люди, которые хотят нормально, мирно жить. Их убили, потому что они этим стремлением к нормальной жизни отличаются от убийц. Это самое страшное, что может быть, – убивать ради самого убийства. А как защититься от этого? Я прожил в Израиле много лет, и на первый взгляд кажется, что там спецслужбы сильно придираются ко всем. В частности, это особенно заметно в аэропорту «Бен Гурион».

Вас могут вежливо пригласить в специальную комнату и попросить предъявить вещи на досмотр. Задать самые неожиданные вопросы и отследить вашу реакцию. Такая система тотального контроля обусловлена самой жизнью. Конечно, есть обвинения в нарушении или ущемлении свобод, но когда на одной чаше весов жизнь человека, а на другой его права, то право на жизнь перевешивает. Кто-то скажет, что через «Бен Гурион» проходит всего 10 миллионов человек в год, а через «Домодедово» – 22 миллиона. Но ведь в этом случае и пропорционально возрастает риск, и должны возрастать меры безопасности. Кстати, в США после 11 сентября ограничение личной свободы в целях общей безопасности люди восприняли с пониманием. Хотя для американцев личная свобода – это главная ценность.

Вопрос: Нам постоянно говорят, что «у терроризма нет национальности, нет вероисповедания», но это ведь не выходцы с Марса обвязываются поясами шахидов. И разговоры о том, что идет третья мировая война, уже не кажутся гиперболой. Война – без фронта, тыла, без четкой градации «свой – чужой». На ваш взгляд, кто все-таки наш противник в этой войне? Мы как будто поделились на тех, кто убивает и кого убивают. Кому мы все без различия возраста, пола, конфессии, разреза глаз (в «Домодедово» смерть была интернациональной) так жутко не нравимся?

– Я не политик, но думаю, что это война цивилизаций. Здесь не борьба за территории, хотя этот аргумент используется: в Израиле – Палестина, у нас, в России, Чечня. Но это, мне кажется, не так. И сказать, что это столкновение цивилизаций на религиозной основе, тоже нельзя. Тогда такая война должна идти везде. Но в Сибири, в Омской области, все конфессии совершенно дружно сосуществуют, сотрудничают, нет даже попыток, слава Богу, религиозного экстремизма. Еще пример из Башкирии, там служит раввином мой брат. Во время праздника Курбан-Байрам мусульманам понадобилось халяльное мясо, а халяльное – это такое же, как наше (еврейское), кошерное. И вот мусульмане отмечали Курбан-Байрам в ресторане при синагоге... Христиане, мусульмане, иудеи, атеисты, представители всех религий – между нами больше общего, чем различий. Все без исключения хотят счастья, здоровья, благополучия себе и своим детям. А террор, как мне кажется, это такое уродливое столкновение образа мыслей, мироощущений. Ведь еще опаснее шахида тот, кто его послал на смерть. Эти – не погибают сами, они продолжают жить, прикрываясь именем Бога. Страшно, что есть люди, которые их слушают. Я прожил в Израиле 20 лет – там теракты сплошные, и начинаешь думать, но ведь террористы – это тоже люди, и их становится жалко.

Вопрос: Происхождение террора достаточно трудно проследить, пример Израиля парадоксален, несмотря на внешнюю очевидность. Как-то всегда упускается из виду, что израильтяне и палестинцы – два семитских родственных племени. И вражда между ними – это кровавая ссора если не родных, то, как минимум, двоюродных братьев. Неужели религиозные отличия способны спровоцировать такую вражду между родственниками, ведь времена Готфрида Бульонского и Салах ад-Дина давно прошли?

– Когда я жил в Иерусалиме, рядом с нами было палестинское поселение. Мы, дети, бегали туда играть – это было до 89-го года, даже мой отец говорил, что нажил свою язву от беспокойства по поводу этих посещений. Потом все изменилось, мы перестали ходить к ним, они к нам. Кому-то стали невыгодны возникающие нормальные человеческие отношения между палестинцами и евреями. Они налаживались с трудом, и атаки на еврейские поселения были еще в 1936 году, когда на месте Израиля был протекторат Великобритании. Это усилилось после войны 1967 года (Вторая арабо-израильская война, из которой Израиль вышел победителем и значительно расширил свою территорию. Именно в ходе этой войны министр обороны Сирии Хафез аль-Асад выступил с обращением к армии: «О, солдаты, 300 000 бойцов Народной Армии стоят вместе с вами в этом бою, а за ними – 100 миллионов арабов. Наши лучшие войска сейчас на фронте. Нанесите удар по вражеским городам, превратите их в пыль, замостите арабские дороги черепами евреев. Разите их без пощады»). Это, увы, продолжается и сегодня. И никакие уступки со стороны Израиля ситуацию не исправляют. Мы договариваемся с палестинским лидером Ясером Арафатом, нас начинают атаковать его конкуренты из лагеря палестинцев. А ведь в том же 1947 году, когда создавался Израиль, мы, евреи, были в абсолютно равных условиях с палестинцами – два новых государства. Израиль сегодня – это развитая самодостаточная страна, и кому-то это очень не нравится. Но ведь и высокоразвитая, сильная Россия тоже может кому-то не нравиться...

Вопрос: В террористических актах, падениях птиц, природных катаклизмах, календарях Майя и предсказаниях Нострадамуса часть людей видит начало Апокалипсиса. Часть этой части видит в грядущем конце времен хорошо проработанный механизм уничтожения, причем рукотворный. По их мнению, сидит где-то на Земле пресловутое «мировое закулисье» – это то ли масоны, то ли розенкрейцеры, то ли «Комитет 300», и, негласно управляя всеми мировыми процессами, «закулисье» толкает человечество к гибели. Причем во главе всемирного заговора стоят какие-то особые евреи. И началось это отнюдь не вчера, можно вспомнить и «Протоколы сионских мудрецов», и еще массу конспирологической литературы, как российской , так и зарубежной. Выглядит это странно: все человечество, и евреи едва ли не в первую очередь, становятся жертвами мировой террористической войны. И такие обвинения на грани абсурда – жертва инспирирует теракт против себя самое?

– Это, к сожалению, распространенное мнение. Его причины? Вот если посмотреть на список Нобелевских лауреатов, то окажется, что число лауреатов-евреев непропорционально велико по отношению к численности евреев в мире... Я, например, не считаю, что мы, евреи, такие уж умные. Но всегда найдется кто-то, кто будет усматривать в этом заговор. Вот если что-то случается в Америке, мир говорит – это заговор, если в России – то говорят, это же Россия – там все плохо, если в Израиле, то говорят, случилось и случилось, или вообще не говорят. Это стереотипы! Вот пример, женщине снимали гипс и нечаянно порезали ногу: если русской снимал гипс врач-еврей – это еврейский заговор, если врач-русский, а пациентка-еврейка – это антисемитизм, а на самом деле – это просто случайность, и врачу надо быть аккуратнее. Во всем можно увидеть заговор, если отдаться на волю стереотипов. А можно просто помнить, что в каждом из нас, несмотря на различия, общего, человеческого, все-таки больше. А что касается Апокалипсиса на 2012 год, то согласно Талмуду, у нас впереди еще, как минимум, 239 лет до конца света. Так что время делать добро друг другу у нас еще есть.