Ветеран спецподразделения ГРУ Аркадий Загуменов

Пятнадцать правительственных наград от СССР и России, восемь – от иностранных государств, еще десяток знаков боевого отличия. «Ветеранские», – как он сам говорит. Наград больше тридцати, китель не поднять. Все войны начиная с афганской – как явные, о которых все знают, так и тайные, о которых знают немногие, – тоже его. И еще много всего с приставкой «спец» – спецзадания, спецоперации, спецподготовка... Если писать о нем повесть, то можно так и назвать «Повесть о специальном человеке». Для полноты картины добавим сюда же черный пояс по джиу-джитсу и звание международного мастера спорта по дзюдо, два тяжелых ранения и несколько контузий, жену, маленькую дочку, крохотную малосемейную квартиру на седьмом этаже, скромную пенсию и смешную зарплату охранника в музее им. Врубеля. Случай из его жизни: американский офицер, командир «морских котиков», увидев его орденские колонки, по наивности спросил: «Вы много воевали, вы, наверно, очень обеспеченный человек, вы столько сделали для своей страны». Он ответил натовцу, что у него все в порядке: «Квартира – yes! Деньги – yes!» Он жил тогда в полуразваленном бараке под Владивостоком, впрочем, не лучше жили и его сослуживцы. А почему наврал – он даже в такой ситуации не мог допустить, чтобы про его Родину подумали плохо...

Аркадий Аркадиевич Загуменов – единственный в Омске ветеран спецподразделения ГРУ (Главное разведывательное управление) «боевые пловцы» – рассказал «СуперОмску» о подлинных и мнимых долгах, о том, почему в России не стыдно быть воином, и о том, что страшнее – убивать или умирать.

Вопрос: Все войны с чего-то начинаются, причем это не обязательно совпадает с официальной датой. Об этом писал еще Константин Симонов: «У каждого своя война и у нее свое начало». У кого-то это первая ударившая по броне пуля, первый взрыв или первая потеря в знакомом строю, кабульский аэродром или чеченский блокпост. С чего начиналась ваша первая война?

– Моя первая война началась 24 декабря 1979 года (решение о вводе войск в Афганистан было принято 12 декабря 1979 года на заседании Политбюро ЦК КПСС в соответствии с секретным постановлением ЦК КПСС №176/125 «К положению в «А»), когда я в составе батальона спецназа ВДВ принимал участие в штурме дворца Амина (Хафизулла Амин – второй президент ДРА, убит 27 декабря 1979 года во время штурма президентского дворца советским спецназом ВДВ и ГРУ). За эту операцию я получил свою первую медаль «За отвагу» – сжег афганский танк прямо на площади перед дворцом. Сильная была огневая точка, с этого все и началось... Всего за Афганистан у меня три «Отваги» и два ордена «Красной звезды». Спецназ всегда воюет. В Афгане мы, тогда еще пацаны, узнали, что такое война. Этому нельзя научить даже по самым совершенным методикам. Можно научить стрелять, драться, переносить трудности, но научиться воевать можно только воюя... К сожалению, конечно, уж больно дорогая наука. Нам было страшно. Очень. У некоторых до недержания, извините, кала. На фоне смерти это даже не очень стыдно. Главное – это преодолеть панический ужас, рациональный страх полезен, совсем бесстрашные умирают первыми, иногда глупо, а «правильный» страх помогает очень быстро принимать правильные решения.

Вопрос: Что страшнее – убивать или умирать?

– А знаете, здесь границу не проведешь: и то, и другое одинаково страшно.

Вопрос: Но и убивать, и умирать нужно мотивированно, если, конечно, человек психически здоров. Та афганская война в СССР проходила под лозунгом «Интернациональный долг», и 19-летние пацаны шли отдавать долг, которого не брали. Эти эвфемизмы, придуманные старцами из Политбюро, фактически девальвировали, обесценили воинский подвиг ветеранов Афгана. Казалось бы, чего стесняться – гигантская «красная» империя, естественно, что у нее есть геополитические интересы, которые нужно защищать, в том числе с оружием в руках. А у солдата есть присяга и единственный долг-приказ командира?

– Естественно, кому в Афганистане я, детдомовец из СССР, был должен? Я и слова этого не знал тогда – «интернационализм», была присяга. А вот сегодня, после стольких лет, могу сказать: верность присяге и была для нас любовью к родине, патриотизмом. Хотя, разумеется, скажи я такое тогда, ребята бы не поняли, но по чувствам – это было именно так. Меня призвали в армию, я дал присягу, значит обязан защищать свою Родину. И если Родина считает, что я должен защищать ее интересы в Афганистане, да где угодно, значит должен идти и защищать. Разговаривать о «морально-аморально» можно до бесконечности. Но пролитая нами тогда кровь еще два десятка лет спасала Россию от угрозы с Юга и от афганского героина, кстати.

Аркадий Загуменов с дочкой Дашей:

Вопрос: Сегодня слова сильно обесценились, кто и кому верит на слово? А ведь присяга – это тоже просто слова, какие смыслы превращают «просто слова» в клятву?

– Я – русский, мое отечество – Россия. Вот и весь мой патриотизм. И Россия для меня никогда не была просто территорией, а присяга – просто словами. Это единственный долг, который я безоговорочно признаю. У меня два тяжелых ранения, контузии, но я и сегодня готов, если нужно, этот свой долг выполнить. Он не интернациональный – это долг русского перед Россией.

Вопрос: С персональной мотивацией спецназовца ВДВ Аркадия Загуменова все понятно, но мотивацию морпеха, «боевого пловца» спецназа теперь уже ГРУ, нам еще предстоит выяснить. Война в афганских горах плавно перешла в войну на Тихом океане. Вторая война без линии фронта, арена войны – Тихий океан, а это большая часть планеты. Какой была эта война и как трудно было стать ее участником?

– Отбор в «боевые пловцы»? Вот, например, требования к кандидатам: спортивный разряд не ниже первого, боевой опыт, абсолютное здоровье, психологическая устойчивость. Кандидатов в моем наборе было около тысячи, после всех тестов осталось сто. Думали, что все приняты, расслабились, и здесь последнее испытание: кросс без конца. Полная выкладка, «живой» огонь, а когда финиш – никому из нас неизвестно. Самое трудное – бежать в неизвестность. Ломались даже сильные – нас осталось десять, вот мы и стали «боевыми пловцами».

Только одна деталь подготовки такого бойца: четырехметровой глубины бассейн, у бойца полная выкладка (нет, говорить нельзя, детали экипировки до сих пор секретные), к ноге на цепь привязана гиря – надо выплыть вместе с гирей... Кстати, по аналогии с морским спецназом США-«морскими котиками» нас называли «боевыми тюленями»... И у нас было очень много работы. В мирное время случается очень много войн, они называются «конфликтами» и «международной напряженностью», вот в этих войнах мы и воевали. Тихий океан большой, в нем много всяких «напряженностей»... (У Аркадия Загуменова три боевых награды с формулировкой «За выполнение заданий командования в акватории Тихого океана» и восемь иностранных знаков воинского отличия... Чем-то Аркадий Загуменов сильно помог правительствам от Никарагуа до Йемена...). Нет, в Антарктиде точно не воевал, это все, что могу рассказать.

Вопрос: Воевать даже сильно «замотивированному» человеку все же надоедает, конец восьмидесятых, «боевой пловец» плотно на суше – дембель. Омская школа милиции, учеба, профессия милиционера тоже не из легких, но ведь не война, не передовая... Но вот пикантность, Аркадий Загуменов уходит от войны в глубокий тыл, а война его снова находит... Сын войны? Или у нее только сироты? Какой была третья война, за что орден Мужества?

– Да как-то странно складывалась моя «мирная» жизнь. Еще курсантом ВШМ принимал участие в ликвидации последствий землетрясения в Спитаке (7 декабря 1988 года землетрясение в Нагорном Карабахе СССР унесло жизни 25 тысяч человек). Людям надо было помогать. Мародеров ловить. По окончании школы милиции была Осетия, потом Приднестровье и, наконец, Северный Кавказ. Первая Чеченская, я на ней почти три года с перерывами провоевал... А орден за то, что я там одного снайпера изолировал... Снайпер нас сильно доставал, а командир узнал про мой боевой стаж и говорит: «Помоги». Вот я и помог. Он, снайпер, в старом доме сидел, в развалинах. Когда я понял, откуда он бьет, к дому подполз, смотрю, везде битое стекло, щебенка... Берцы снял и в носках на третий этаж потихоньку поднялся – вот он, СВДешка с оптикой в нашу сторону направлена и рядом аккуратно так, на тряпочке, ТТ, он на звук затвора среагировал, за ТТ схватился , вот тут я его и «изолировал»... Нет, не люблю слово убил, изолировал из этой жизни, чтобы он больше никого не убивал... Вот за это и орден Мужества.

Вопрос: День Защитника Отечества... Отношение к этому празднику меняется вместе со страной. Служба в армии два последних десятилетия из почетной обязанности превратилось в наказание, которого лучше избежать. Ответов на вопрос «почему служба – это плохо» сколько угодно, от «это для лохов» до взяток военкомам и неудержимого энуреза. Почему так поменялся менталитет? И аргумент «злая армия» тоже отговорка, чем больше в армии будет нормальных парней, тем нормальнее будет армия?

– Да, так всегда было, разделение на трусов и мужчин. Если родился мужиком, нужно как-то соответствовать. Страна, которую приходится защищать, это всегда больше, чем ты... Я вот не могу понять, как можно жить без моей страны. Я не слишком доволен прожитой жизнью, конечно, было бы лучше, если бы я растил хлеб или строил. Я ведь хотел и учился даже на строителя, а потом механизатора. Но так получилось, что моей жизнью стала война, и я постарался и эту работу, которая мне не нравится, делать хорошо. Я сегодня, накануне праздника, хочу поздравить именно тех, кто пока бегает от армии, боится. Мы их называли «шлангами». Так вот, «шланги», не бойтесь армии, не бойтесь службы. Все может оказаться вовсе не так страшно. Только через преодоление трудностей можно узнать себе цену. А вдруг ваша цена гораздо выше, чем вы сами думаете. Вот давно умер император Александр Третий, а его слова все так же актуальны: «У России нет друзей, кроме сильной армии и сильного флота», а для таких товарищей не страшно истратить год жизни.