Либералы, либераторы или вовсе «либерасты» – как только ни называют интернационалистов-западников в России. Впрочем, националисты-славянофилы не в лучшем положении, для них свои эпитеты – мракобесы, шовинисты, «красно-коричневые». Создается ощущение, что, если явлению дать уничижительную кличку, оно перестанет быть опасным. Такая активная маргинализация всего, что неформатно по отношению к власти, настораживает. Сегодня любить власть можно только любя какое-то ее, власти, конкретное воплощение. Это может быть Путин – тогда ты «путинец», Медведева – «медвежонок», на местном уровне можно обожать Полежаева или в пику Полежаеву – Шрейдера. Но любой приверженец – это адепт персоны, а не, скажем, политического течения. Имперцы, либералы, националисты не востребованы, потому что в России нет конкретной идеологии. Михаил Леонтьев, кстати, предположил, что от этой деидеологизированности происходит большинство российских бед. Выходят в Омске на Театральную и не только площадь люди, кричат, принимают какие-то обращения, подписывают петиции и грозят Шрейдеру Полежаевым, Полежаеву Медведевым. В этом «барин нас рассудит» холопского гораздо больше, чем либерального. И впечатления от этого «разлитого» малыми дозами «воздуха свободы» печальны, это не бунт «демоса» против узурпатора, это микромятеж «охлоса» за лишних полчерпака чечевичной похлебки.
Такие митинги, согласно Сергею Кара-Мурзе, это «малые радости» для умирающего народа. Впрочем, есть смысл продолжить цитату выдающегося политолога: «Беда в том, что режим имеет согласие (или имеет по согласию) слишком большой части народа. Режим создал узаконенные «зоны наслаждения» буквально для всех: для пьяниц и спортсменов, для христиан и сатанистов, для демократов и коммунистов. Множество маленьких мирков, которые приобрели статус и небольшую подпитку – при условии, что не мешают народу в целом умирать». Вот и выходит такой антишрейдерист, полежаевист, медведе-путинист на Театральную и обретает свою «зону наслаждения». Путин, против которого вроде положено выступать стратегам-31, уже вторичен, символ власти для них Полежаев, вот и кричат против него. Трагедия оппозиции в полном отсутствии конструктива, позиция «против» неконструктивна в принципе, а вот с «за» проблемы. Потому что в том, что ты «за» миску чечевичной похлебки, признаваться стыдно. Об этих «против» и «за» «СуперОмск» беседует сегодня с лидером российской оппозиции, организатором «Стратегии 31» Борисом Немцовым.
Вопрос: 31 марта «Стратегия-31» митингует, власть в столицах бурно реагирует, в Москве 200 задержанных, в Питере – 150. В провинциальных городах антиправительственные митинги проходят тихо, гладко, малолюдно. Ни агентов в штатском, ни ОМОНа с дубинками – местечковая благость. Почему провинциальные власти не берут пример с федеральных и не пресекают митинговую активность? Идет «смягчение режима»? Или регионалы не любят федеральную власть вместе с протестантами и таким бездействием выражают негласную поддержку «Стратегии-31»?
– Это очевидная история. «Стратегия-31» – это акция защитников Конституции. Конституцию растоптали федеральные власти, местные власти Конституцию не топтали.
Они, местные власти, только в вертикаль входят, поэтому акции, проводимые под лозунгами отставки Путина, их не тревожат. Для властей на местах это далекая проблема, без накала. Для федеральной власти – это вопрос жизни и смерти, поэтому в Москве и Петербурге истерика, а в Омске все спокойно. В Питере, например, арестовано 150 человек, хотя мы от Невского проспекта дошли почти до Смольного. Они, руководители России, боятся потерять власть, боятся собственного народа, при этом «они» знают, что нарушили законы, нарушили Конституцию – это обоснованный страх. А свирепость при разгоне митингов оппозиции – следствие этого страха.
Вопрос: Но в Омске 150 человек и не было на митинге, у нас если арестовывать, то митинг в полном составе, и еще десяток другой прохожих прихватить придется, так сказать, невольных жертв либерализма?
– А что касается столицы Колчака – Омска, то, несмотря на то что губернатор Полежаев у вас, прямо нужно сказать, засиделся, все-таки за весь этот федеральный бардак он ответственности не несет, поэтому протестные акции, направленные против Путина, воспринимает спокойно. Вот если провести крупную резонансную акцию за немедленную отставку Полежаева, вот тогда бы у него была истерика. А поскольку эта акция за отставку Путина, то Полежаеву все равно...
Вопрос: Проект закона о введении единомыслия в России проваливают регионы со своими местечковыми интересами. Причем региональный интерес выглядит эдак шкурно-провинциально, а если либеральная идея восторжествует не только в столичных, но провинциальных головах, власти стоит всерьез опасаться такого пока интеллектуального торжества либерализма?
– Дело не только в либеральной или какой-то иной идее, вброшенной в массы, дело в том, что власть в России вообще боится идейных людей в принципе! Это власть, которая верит только в «бабло», для власти человек, которого нельзя купить, представляет угрозу! Левые, правые, либералы консерваторы, анархисты опасны для власти, если руководствуются в своих действиях убеждениями, идеалами, если угодно, а не выгодой. Убежденные – главные враги режима в России!
Вопрос: Альтернатива идейности – цинизм, поиск материальной выгоды циничен по природе, но вот незадача – государств без идеологии не существует; в то, что делаешь, надо хоть немного верить? А если, как вы выразились, главный приоритет власти – «бабло», то о каком госстроительстве здесь можно вообще говорить?
– Владимир Путин очень циничный человек, он привык к тому, что все можно купить, а единственный дискуссионный вопрос остается – это вопрос цены. Неподкупность просто не существует в его системе ценностей. Вот когда он встречает неподкупных людей, то его реакции прослеживаются очень четко. Недоумение – ненависть – прессинг – война! Вот свойства человеческого менталитета, замешанного на цинизме!
Вопрос: Либеральную идею младореформаторы скомпрометировали настолько, что по всем предпосылкам ей так и суждено кануть в маргинальной пучине. Ее электоральной базой так и остается небольшая часть доживающих свой век шестидесятников и психически возбудимых прирожденных диссидентов? Или все-таки у либерализма в России возможен ренессанс?
– Вот историческая аналогия, я сейчас нахожусь в Петербурге рядом с Сенатской площадью. Именно на этом месте почти два века назад декабристы боролись «за Вашу и Нашу свободу», таких людей в России мало – это правда! Но делают историю и двигают Россию вперед именно такие люди. И как только у этих людей появляется возможность реализовывать свои идеи, у России появляется будущее, а как только людей в нашей стране за убеждения начинают закатывать под асфальт – будущее исчезает! Это не пафос – это констатация факта!
Борис Ефимович Немцов (родился 9 октября 1959 года в Сочи) – российский политик, государственный и общественный деятель, бизнесмен, кандидат физико-математических наук. Заместитель председателя правительства России в 1997-1998 годах. В 1991 году Ельцин назначил Бориса Немцова полномочным представителем Президента Российской Федерации в Нижегородской области.
28 ноября 1991 года был подписан указ Президента РСФСР о назначении Немцова главой администрации Нижегородской области. В декабре того же года Немцов был назначен губернатором Нижегородской области.
Сегодня Борис Немцов – один из наиболее ярких лидеров либерального оппозиционного движения в России.