Александр Машин, публицист

Эта статья отвечает или дает вариант ответа на простой вопрос: «Чем Владимиру Путину лично угрожает революция на Украине?». Так уж исторически сложилось, что в России персональные угрозы монарху (генсеку, президенту) - всегда угрозы стране. Старая беда нашей Отчизны – персонификация. Все персонифицировано - власть, деньги, добродетель. В силу полного отсутствия, на любом историческом отрезке общественной институции, хоть отчасти похожей на демократию или общественное сознание, мы всегда уповаем на царя. Патернализм у нас -форма существования. Другой не освоили. И поэтому нам, особенно тем, кто связывает свое скромное благополучие с Владимиром Путиным, нужно сверхтрепетно относиться к его, Путина, целости и сохранности.  А вот о возможных угрозах гаранту Конституции и нашей жизни в ее настоящем виде в связи с последними событиями предупреждает публицист Александр Машин.       

Путин не вечен. Этот факт напомнил о себе во время его пресс-конференции четвертого марта. Путин был не в лучшей физической и интеллектуальной форме, не на высоте, требуемой ситуацией, и уже не тот, что в дни Мюнхенской речи или сентябрьской статьи о Сирии.

Положение требовало сражаться, а он оправдывался и объяснял. Его многочисленные доводы были бы приемлемы для нас, уже их знавших, но оставят равнодушными, а то и рассмешат иностранцев.

Путину следовало бы быть начеку, ибо есть люди, которые не могут позволить себе игнорировать это напоминание о том, что все проходит.

Эти люди — его ближайшее окружение, крупнейшие выгодополучатели от его власти. Они обязаны задуматься о том, как сохранить свое положение после Путина: ведь основано оно на хороших отношениях с властью или прямом в ней участии и нуждается в ней для своего поддержания и защиты.

Напрашивается мысль о проведении операции «Преемник» (именно «Преемник», а не грелка для кресла). Но провести операцию не так-то просто, а польза от нее будет ограничена.

Во-первых, кто из близких Путину людей решится первым сказать ему, что уже пора думать о преемнике?

Во-вторых, подумаем о самом благополучно посаженном на место Путина преемнике. Если он будет слаб, сможет ли он защитить капиталы и власть своих людей? Пример Януковича перед глазами. А если будет силен, то долго ли будет терпеть унаследованное от Путина окружение и не решит ли, что оно будет полезнее в качестве козлов отпущения? Вспомним приближенных Ким Чен Ына, как говорят, расстрелянных из миномета и съеденных голодными котами.

В-третьих, наследие Путина уже теперь теряет в цене. Успехи забываются, приедаются и разбазариваются, а недовольные накапливаются. Пассивы растут, а активы дешевеют, причем нерастраченная на момент смерти или отставки Путина репутация сразу превратится в пассив — упрек его незадачливым наследникам.

Операция «Преемник» непроста. Но путинский царедворец и сам непрост. Он поймет, что самый безопасный для него преемник — он сам. Далее он сообразит, что нет смысла соревноваться с подобными ему за благосклонность правителя, приближающуюся, как и он сам, к исчерпанию своей полезности. Для него лучше перезагрузить путинизм, сбросив его пассивы на Путина; лучше вырвать власть из руки Путина, чем домогаться его наперегонки с другими; лучше сделать себе имя как  восстановителю демократии и победителю диктатора, чем слыть его креатурой. Можно не только цепляться за Путина, чтобы оставаться наверху, но и взлететь туда, оттолкнувшись от него ногами.

Лучшим для этого моментом будет тяжелое поражение путинизма.

Вокруг Путина не те люди, чтобы в опасности сплотиться в каре вокруг императора, безропотно умирая под картечью. Они знают, что, если хочешь жить, надо уметь вертеться. Поэтому одну и ту же мысль о смене властителя наверняка поодиночке уже обдумывают — наперегонки и оттого спешно — влиятельнейшие люди России.

Особую срочность делу придает то, что фатальную ошибку Путин, судя по тому, что мы уже знаем, уже допустил.

Я имею в виду то, что уже неделя прошла с начала войны против Украины (да, именно войны, и Путину следовало бы с самого начала думать именно в таких терминах), а Украина еще не расчленена. Путин замахнулся на рубль, а ударил на копейку. Он разъярил бандеровцев, но не уничтожил. Он обнадежил Юг и Восток Украины, и, судя по всему, их покинул, ограничившись только успехом (еще неокончательным) в Крыму.

Топчась у украинских казарм в Крыму, Путин впустую потерял четыре дня, за которые вполне бы мог отобрать у Украины четыре области, даже не демонстрируя знаков различия своих вежливых людей, раз уж ему пришел в голову такой каприз. За эти четыре дня новый украинский режим восстановил самообладание и перешел в наступление. Русские флаги за пределами Крыма сорваны, поставившие свои жизни на Россию люди записаны, против них уже возбуждены уголовные дела и под видом мобилизации (вовсе не ограниченной Фейсбуком), начался террор.

Европа и частично Украина уже успели убедить себя, что Крым был обречен, и его потеря — еще не поражение. Главное, удержать русскую Украину, к чему у майдановского режима при бездействии России есть все предпосылки. Безоружные русские Украины с их интернационалистическими иллюзиями, боязнью кровопролития и анархии, надеждой на Россию — не соперники вооруженным до зубов и жаждущим крови бандеровцам.

Сохранение Украины даже без Крыма будет позорным поражением России, которое не смогут превратить в победу никакие пустые договоренности, бумажки о федерализации и путинская пропаганда. Многие — американцы, украинцы, пятая колонна в России — позаботятся о том, чтобы Россия точно знала, что побеждена. Горы русских трупов и толпы беженцев покончат с любыми иллюзиями, как изрезанный труп Каддафи покончил с фантазиями о близящейся победе ливийских патриотов над крысами. К этому добавятся последствие западных санкций как против страны, так и против держащих свои деньги и детей на Западе чиновников.

Любые надежды на то, что время работает на Россию, и задушенная экономическим кризисом Украина через несколько месяцев сама упадет в руки России, беспочвенны. Россию вместе с Путиным втопчут в грязь здесь и сейчас, и никаких пророссийских сил, которые могли бы прийти через несколько месяцев к власти на Украине, или в ее части, просто не оставят.

Сунь-Цзы сказал: «… на войне слышали об успехе при быстроте ее, даже при неискусности ее ведения, и не видели еще успеха при продолжительности ее, даже при искусности ее ведения». Но пока драгоценное время утекает, если уже не утекло.

В верхах решат, что за такой провал кто-то должен платить. Возможность заставить заплатить за него, и, следовательно, не платить самому — а то и исправить положение, если действовать стремительно, — слишком большой соблазн. Новый правитель сразу же сможет легитимизировать себя на Западе, свергнув Путина, а дома — уничтожив репрессивное законодательство последних лет и спасши положение на Украине. Поэтому, подобно преданному собственными спецслужбами Януковичу, Путину сейчас грозит опасность от своих же приближенных.

Здесь не место вдаваться в причины, по которым Путин оказался не на высоте. Я коснусь их только в той мере, в какой они могут помешать и возможному претенденту сместить Путина. Помимо возраста и здоровья эти причины — следствие советского воспитания.

По крайней мере, в этом кризисе, Путин не обладает должной четкостью мышления. Он не  может понять, что народы делятся на свой и враждебный, что армия или воюет или не воюет, что надо бить насмерть или даже не замахиваться. Он думает, что жизнь сложнее, и есть промежуточные варианты. Его можно понять: его сословие так и правит страной, поддерживая наркоз неопределенности и стараясь не доводить ни одно противоречие до разрешения.

Путин подвержен интернационалистическим иллюзиям, принимает враждебный народ за дружественный, но обманутый, и боится пролить его кровь (на русских эта боязнь не распространяется). Он думает, что соблюдение неких правил может заменить силу. Он не сознает ценность времени. Он игнорирует существование конкуренции — в том числе и за клочья Украины.

Горе Путину, если рядом с ним окажется хоть один человек, который может применить вооруженные силы по назначению, знает великую цену времени и ничтожную — бумаг и доводов, сначала бьющий, а потом замахивающийся.