Василий Мамонтов, депутат Омского городского Совета

В честь предстоящего двадцатилетнего юбилея Омского Городского совета «СуперОмск» начинает серию интервью с депутатами городского парламента. Первый в списке интервьюеров – Василий Мамонтов.  Бессменный городской законодатель на протяжении уже трех созывов.  История городского совета – это уже, по сути, весьма солидная часть его биографии.    

Вы были депутатом трех созывов городского совета. Какой созыв запомнился больше всего и чем?

Василий Мамонтов: Больше всего запоминается первый созыв. Нас, депутатов, было тогда семнадцать человек и это были личности, конечно, неординарные. Это был опыт такой чисто политической борьбы. Для меня, врача, весьма мало искушенного в политике – это было достаточно интересно. Причем стоит отметить, что те выборы выиграли коммунисты – они взяли двенадцать из семнадцати мандатов. Все в их руках. И это было по-настоящему жарко. Только председателя городского совета мы не могли выбрать в течение девяти месяцев. И вот после целого ряда коллизий, споров, судов, предложений… от которых трудно было кое-кому отказаться, коммунистов осталось шесть. Трое перешли на сторону своих политических оппонентов. Для двоих – начались суды, и их избрание было оспорено, начались довыборы. И вот тогда наша фракция решила, что необходимое количество голосов – минимум одиннадцать. Но все оказалось не так просто. Тот созыв разбился на три группы. Первая – это депутаты Двораковский, Зуга, Кивич, Стрелец, Мамонтов, Тарасов, Костюков, Мясников. Вторая – это коммунисты. И еще одна группа – такая тройка: Цимбалист, Михеев, Неклюдова. И тогда я увидел пример блестящей политической игры, которому мне до сих пор хочется аплодировать. Вот эта тройка правила всем! Когда нужно, они присоединяются к коммунистам, и у них образуется большинство. Когда нужно, присоединялись к нашей группе, тогда большинство у нас. Идеальный алгоритм для манипуляции и теми, и другими. Вот держались три депутата вместе и казались решающей силой в городском совете того, первого для меня, созыва. И третьего по счету в истории Омского городского Совета.

Но должен заметить, что тот созыв сумел преодолеть разногласия и сработаться. Тогда было принято довольно много весьма серьезных решений. По маршруткам, например. До этого вообще никто не знал, что с ними делать. И вообще тот созыв из семнадцати человек – был очень деятельным, работоспособным. Не было фракций, и по важным для города вопросам всегда можно было найти компромиссное, оптимальное решение. Было интересно.

Когда вы начинали свою депутатскую деятельность, в горсовете было 17 депутатов – сейчас 40. Как количество депутатов сказывается на работе городского парламента, количество переходит в качество или законы диалектики не срабатывают?

Василий Мамонтов: С диалектикой трудновато, не срабатывает зачастую. Сейчас у нас фракции. Существует или должна существовать партийная дисциплина. Но… Иногда мы договариваемся, например, что по данному вопросу голосуем консолидированно, но вдруг возникают разногласия. Это происходит еще и потому, что в этом созыве достаточно много молодых людей. Во всех фракциях. Многие из этой молодой когорты достаточно успешно реализовали себя в бизнесе, в других сферах социальной жизни. А став еще и депутатами, у них возникла иллюзия, что они поймали бога за бороду. Что их возможности безграничны. Это от недостатка депутатского опыта. Им казалось, что вот теперь их решения будут немедленно и безоговорочно воплощаться в жизнь городской исполнительной властью. Люди просто не знали, что депутат – это ежедневная очень кропотливая, изнурительная законотворческая работа и работа с людьми, с избирателями. А когда они это поняли, то впали в своеобразный ступор. Который обернулся таким политическим нигилизмом – я против всего, всех решений. На уровне «не хочу и все тут»! Потребовалось около года, чтобы как-то встроить их в нормальную работу. Болезненный процесс – избавление от неоправданных ожиданий. Но работа в комитетах, в реализации партийных проектов, реальная депутатская работа ускорила процесс адаптации.

Это ведь только кажется, что депутат – это «надели корону». На самом деле – это «корону сняли». Пример из собственной практики. Это был мой первый депутатский созыв. Я придумал проект и решил – я же депутат – идти к Леониду Константиновичу Полежаеву на прием. Попал к его помощнику. Он и говорит мне: «Оставьте ваш проект». А я: «Хочу на прием! Я же депутат». А мне: «Оставьте и ни о чем не беспокойтесь. Будет нужно – с вами встретятся». Не встретились. Хотя та проблема, с которой я обращался к губернатору, была решена.

И сорок человек  депутатов – это много. Это люди со своими амбициями, чаяниями своих избирателей, с собственным мнением или без оного. Бывает, проголосует депутат за снятие какого-то вопроса с повестки дня – спросишь зачем? Говорит, что проголосовал, потому что в повестке и так сорок три вопроса – пусть одним будет меньше. И такая бывает логика – а вопрос ключевой…

Была такая практика – прямо перед заседанием горсовета принести целую пачку проектов решений для рассмотрения и утверждения. И как в ходе заседания можно было составить об этих решениях сколько-нибудь компетентное мнение? Вот чтобы избежать такого галопирующего законотворчества, мы приняли изменение в регламент. Теперь, если вопрос не рассматривался на комитете, любой депутат может остановить его обсуждение на совете и отправить в профильный комитет. Это прописано в регламенте, это даже не голосуется. Эта норма касается и постановлений. Постановление – это очень серьезный документ. Например, постановлением мэрии можно изменить структуры администрации. Так что практика, когда сразу на совет приносили десятки постановлений и решений и успеваешь только заголовки прочитать, – теперь в прошлом. Нет тупого голосования.

В результате предстоящей административной реформы в городском совете может оказаться 200 народных избранников. Чем это чревато?

Василий Мамонтов: Знаете, как врач, я – консерватор. Я бы все оставил, как есть. Мы и сегодня можем набрать под двести депутатов с миллионного города – это нетрудно. Мы, кстати, все это уже проходили. Было это все. Советы по двести депутатов. А при таком совете, как при социализме, «малый совнарком», который и принимает решение. Так для чего эта искусственная демонстрация якобы широкой представительности. А что, в случае такой административной реформы, будет с городским бюджетом, вообще непонятно. Пять округов в городе, в каждом свой глава, свой бюджет. В городе сити-менеджер, общегородские нужды – как потом это делить? Местные налоги у одного главы округа одни, у другого – другие. Бизнесмены будут бегать по округам за низкими налогами. Бизнес в одном округе – регистрация в другом… И вообще не очень понятно – зачем реформировать именно сейчас. Наше российское городское самоуправление в младенческом возрасте – двадцать лет! Мы еще только формируемся. Это в Европе городское самоуправление насчитывает века! Это действенный и очень мощный институт, а мы еще только пытаемся стать такими. И вдруг все сломать? Пока я внутренне протестую против административной реформы – пока внутренне.

Как депутатам все-таки удается договариваться между собой? Как преодолеть столкновение амбиций и мнений, как воздействовать?

Василий Мамонтов: Есть очень любопытный нюанс. С депутатом, как бы он себя ни вел – голосовал, не голосовал, как голосовал, протестовал или игнорировал работу, сделать, по закону, ничего нельзя! Могу для наглядности смоделировать ситуацию: депутат Мамонтов захотел и стал приходить на работу к двенадцати часам, и даже спикер городского совета ничего не может со мной сделать. Она мне замечание, а я ей, пардон, хожу на встречи с избирателями. Вот захотел какой-то депутат действовать, условно говоря, против всякого здравого смысла – стал мешать другим депутатам работать. Его стало слишком много в негативном смысле. Вот против таких приходится вырабатывать особую тактику – просто бойкотировать. И другого способа нет! И, кстати, помогает!

Вы долгое время были и практикующим врачом, и руководителем крупного медицинского учреждения, и депутатом, как удавалось совмещать? Не возникало внутреннего конфликта?

Василий Мамонтов: Нет, внутреннего конфликта у меня не было. Хотя, конечно, есть одно решение городского совета, в котором я принял участие и за которое себя корю. Это «Водоканал». Я тогда, в 2003-м году просто не до конца понимал, какое решение я принимаю вместе с коллегами. Я понял это уже только к концу своего второго созыва. Это решение… Я не технарь, во-первых. Во-вторых, было, чего уж тут, определенное давление определенных кругов. Мы и решение это приняли не сразу. Но приняли. Потом посмотрели, что во многих городах такие структуры, как «Водоканал» не отдали ни в аренду, ни в частные руки. Не надо было отдавать. Вот и сейчас мы говорим о разных муниципальных предприятиях, продавать-не продавать. Разрешать ли акционирование. Но акционирование – это фактически приватизация. С другой стороны, предприятия катастрофически нерентабельны. Вот и надо разбираться в каждом случае очень дотошно – в чем причина? Люди такие этими предприятиями руководят? Так давайте их менять. Понятно, что есть предприятия, которые не будут рентабельными никогда. Транспорт, например. Но ресурсоснабжающие предприятия – должны быть рентабельны на сто процентов!

У нас в муниципальной собственности осталось 22 предприятия. В прошлом году они принесли прибыли порядка пяти миллионов рублей… Табачный киоск приносит больше. Ну, давайте менять форму собственности. Но ведь нельзя и допустить, чтобы кто-то просто откусил этот жирный кусок без всякой пользы для города. «Омскэлектро», «Тепловая компания». Очень многие объекты этих предприятий не учтены. И поэтому у них очень маленькая капитализация. То, что фактически стоит десять миллиардов, оценивается в двести миллионов. Вот если акционировать, то нужно срочно собирать имущество этих компаний и правильно оценивать. И уходить в акционирование с их реальной стоимостью. Тогда и партнеры появятся серьезные. Десять миллиардов – это уже серьезно. Это профит для городского бюджета.

А если учесть, что мы ждали от административной реформы денег, справедливого распределения бюджета, а не когда город получает 5% от собираемых налогов, остальное идет в федеральный центр. Вот формула по справедливости 50-30-20%. Половина уходит в госказну, тридцать в регион, двадцать – остается городу. Это предложение озвучил мэр Омска Вячеслав Двораковский в ходе выступления в Совете Федерации России. Если бы было хотя бы так – можно было бы говорить о каком-то развитии. Так что схема «все в Москву, а оттуда обратно» пока работает, мягко говоря, небесспорно.

Сегодня вы освобожденный депутат. И результаты депутатских решений вам уже сложнее проверить на себе. Нет ощущения оторванности от народа?

Василий Мамонтов: Да я не оторвался сильно от народа. Я – профессор кафедры, встречаюсь со студентами часто. Хотя по своей работе врача-хирурга скучаю сильно. Но вот времени встречаться с избирателями стало сейчас больше. Когда руководил больницей, а это коллектив около двух тысяч человек, то и заботился волей-неволей о них в первую очередь. Теперь у меня постоянные встречи с людьми – это школы, детские сады, библиотеки.

Социальная сфера – традиционно проблемная и болезненная, которая требует постоянного внимания. Да и часы приема для меня – вещь очень условная: люди приходят, звонят, когда сочтут нужным. Не откажешь ведь. Вот сейчас мониторим проблемы школ. Выясняем наиболее насущные нужды. И это нужно делать сейчас, чтобы учесть их в бюджете следующего года сегодня, а не в октябре, когда бюджет будет сверстан и подписан мэром. А когда бюджет подписан, можно только перераспределить – то есть отобрать у кого-то и кому-то дать. А это тоже очень проблематично. У всех не хватает. Вот и готовим сани летом, все по фольклору.

Городскому совету скоро 20 лет. Юбилей. Какие решения наших городских законодателей за все это время вы бы признали эпохальными, абсолютно важными для Омска?

Василий Мамонтов: Да, большинство решений для какой-то из категорий омичей если не эпохальны, то очень важны.

А что до эпохальности, то в этом с самым первым советом никто не сравнится. На пустом правовом поле люди готовили и принимали Устав Омска, регламент работы городского совета. Мы по ним до сих пор работаем, хотя вот уже в этом созыве мы трижды вносили изменения в регламент. Теперь любой омич может принять участие в обсуждении любого вопроса – и на совете, и в обсуждении на профильном комитете. Хотя, конечно, иногда поступают от жителей экстравагантные предложения. Мол, наш бюджет? Наш! Вот и давайте поделим его на всех! Причем не только городской, но и всей страны. Такой синдром Шарикова – взять и все поделить. Но это издержки, а глас народа все равно важен.

А какие решения были ошибочными?

Василий Мамонтов: Все-таки это «Водоканал». Нам тогда просто не хватило искушенности. Опыта.

Давайте пофантазируем. Каким вам видится Омский городской Совет еще через двадцать лет?

Василий Мамонтов: Мне бы очень хотелось, чтобы такой государственный институт все-таки существовал. И чтобы через двадцать лет будущие депутаты могли работать для города, выбирая между хорошим и очень хорошим, а не как мы – вынужденные выбирать из двух зол наименьше