Новая экранизация романа Михаила Шолохова «Тихий Дон», показанная на прошлой неделе телеканалом «Россия 1», вызвала со стороны зрителей массу эмоций и впечатлений. Кто-то безоговорочно принял телеверсию режиссера Сергея Урсуляка, кто-то, напротив, говорил о преимуществах классического фильма Сергея Герасимова. Корреспондент «Домашней газеты» встретился с омским участником масштабного телевизионного проекта – актером ТЮЗа Сергеем Зубенко, исполнившим в новом «Тихом Доне» роль сотника. И спросил его о впечатлениях от съемок у знаменитого режиссера, общении со звездными коллегами и текущей театральной работе.
– Сергей Анатольевич, омские театралы наверняка были рады увидеть вас в новом сериале «Тихий Дон». Как вы попали в этот проект?
– Два с лишним года назад я еще работал в «Пятом театре», в Омск приехали ассистенты Сергея Урсуляка по кастингу. Они ездили по театрам страны, отсматривали артистов, делали записи. А потом, наверно, через полгода, мне позвонили и сказали: «С вами хочет поговорить Сергей Владимирович Урсуляк». Я прилетел в Москву, добрался до студии, пришел в кабинет к Сергею Владимировичу, где вся стена была увешана фото актеров в казачьих костюмах. Он сказал, что рассматривает меня на роль сотника, и отправил на фотопробы в гриме. Потом он позвонил гримерам и попросил сделать пробы еще и в гриме Листницкого-старшего. В итоге меня утвердили все-таки на сотника, а через некоторое время начались съемки.
– Какими остались ваши впечатления от непосредственной работы на съемочной площадке?
– Очень яркими и позитивными. Я включился в работу где-то в середине съемочного процесса и ни разу не почувствовал на площадке какого-то напряжения и нерва. Все было похоже на прекрасно отлаженный механизм. Актеры, и более, и менее звездные, прекрасно общались между собой, помогали друг другу, работали с шуткой, с улыбкой. А как только раздавалась команда «Стоп!», ко всем подходили местные, просили разрешения сделать селфи. И им никто не отказывал, даже Женя Ткачук (исполнитель роли Григория Мелехова. – ДГ.), который буквально нырял из эпизода в эпизод, и сам Сергей Владимирович.
Вообще внимание ростовчан к съемкам было колоссальное. Хотя поначалу, как говорят, они отнеслись к группе с некоторой прохладцей. Но потом лед растаял, проходили многочисленные встречи местных жителей с актерами и режиссером, где демонстрировался рабочий материал, часто приезжал губернатор. Он, кстати, попросил, чтобы хутора, построенные для съемок, остались потом на своем месте. Они станут частью казачьего этнографического музея.
– Экранизация культового литературного произведения всегда вызывает самые противоречивые отклики. Тем более если раньше были удачные опыты кинопостановки, каким в случае с «Тихим Доном» стал фильм Сергея Герасимова. В адрес новой телеверсии тоже раздаются в том числе и критические голоса. Говорят даже: а нужно ли было вообще «переснимать» роман Шолохова? А каково ваше впечатление от фильма в целом?
– Я совершенно согласен с Сергеем Владимировичем Урсуляком, который считает, что делать кино по классическим произведениям можно как минимум раз в десять лет. Это ведь не ремейк. Переснимать «Иронию судьбы» или «Служебный роман», и правда, бессмысленно. Мы же говорим о вдумчивом новом прочтении великого романа.
У Сергея Герасимова было колоссальное преимущество. Его главным консультантом был Михаил Александрович Шолохов. И тем не менее фильм снимался для кинопроката, в нем всего лишь три серии, а в романе - четыре объемистых тома. Поэтому Герасимов сконцентрировался только на любовной линии. Многое из того, что касается перипетий Гражданской войны, в картину не попало.
Получив приглашение сниматься, я после долгого перерыва взялся перечитывать книгу Шолохова. И открыл множество сюжетных связей, которые при просмотре фильма Герасимова, при всем том, что это, и правда, великолепная лента, просто непонятны. Наш сериал я еще не видел, но очень хочу посмотреть, причем подряд, серию за серией. Уверен, что он откроет зрителю многое из того, что не попало в прежние экранизации. И думаю, что он не станет последней киноверсией романа. Ведь исчерпывающе поставить такой масштабный и мощный текст просто невозможно.
– Сергей Урсуляк имеет репутацию режиссера, который очень скрупулезно относится к воссозданию исторических реалий эпохи. Он подтвердил ее и на съемках «Тихого Дона»?
– Да, это чувствовалось в самых мельчайших деталях. В сценах, в которых участвовал я, возле актеров дежурил музейный специалист по оружию, потому что все винтовки, револьверы, шашки были подлинными экспонатами того времени. Как, например, и атаманский жезл, который в одном из моих эпизодов вручали Мирону Григорьевичу Коршунову. А как-то, прилетев в Ростов, я ехал к месту съемок вместе с батюшкой. Он вез из церковного музея подлинное облачение, которое донские священники надевали на присягу молодых казаков. И все это ради нескольких кадров! По дороге, кстати, выяснилось, что этот батюшка – отец Исидор – оканчивал Щукинское училище, после чего два года проработал в Омском театре драмы. И при этом жил в одной комнате общежития с хорошо известным омичам актером Сергеем Волковым. Потом он принял сан и монашеский постриг, служит настоятелем монастыря и часто консультирует кинематографистов. Работал, например, с Павлом Лунгиным на фильме «Остров».
– Давайте отвлечемся от темы «Тихого Дона» и поговорим о вашей работе в театре. В прошлом году вы покинули труппу «Пятого театра» и перешли в ТЮЗ. С чем это было связано?
– Вы знаете, я отработал в «Пятом» восемнадцать лет, и, конечно, у меня до сих пор болит за него душа. Очень хочется, чтобы там все было хорошо, ведь театр пережил настоящую трагедию – уход из жизни Александры Илларионовны Юрковой, своего многолетнего директора.
Но в театре случается всякое, и, наверное, в определенный момент у меня начались расхождения с Александрой Илларионовной. Мы сохраняли взаимное уважение и вообще за почти два десятка лет работы ни разу не повысили друг на друга голос. Но был период, когда я перестал понимать репертуарную политику театра, которая тогда проводилась. А именно засилье современной зарубежной драматургии. Не хочу сказать, что она вся плоха. Однако в ней встречается такое, чего я не принимаю. Если любовь, то странная, иногда с извращениями, если разговор, то частенько с матом…
Большую роль, конечно, сыграло и то, что ТЮЗ принял тогда Владимир Александрович Золотарь.
Я уже знал его, он знал меня, и в общем-то я уходил именно к нему.
– И как вы вписались в труппу ТЮЗа, который переживает сейчас время перемен?
– Чувствую себя очень комфортно и с точки зрения взаимоотношений с коллегами, и с творческой стороны. Мне импонирует путь, которым Владимир Александрович ведет театр. Даже если взять по именам, то в репертуаре появились Шекспир, Пушкин, Оруэлл… Только за время моей работы в ТЮЗе здесь вышло десять премьер, из которых я занят в семи. Жаловаться, как говорится, грех. Я люблю пробовать на сцене что-то новое. И вообще ненавижу слово «амплуа». Оно сгубило множество актерских талантов. Приятнее всего, когда после премьеры подходят люди и говорят: а мы тебя таким еще не видели.
– У вас недавно появился театральный опыт, который противоречит и вашим личным пристрастиям. В спектакле «В Авангарде» вы – преданный болельщик омской хоккейной команды – играете человека, который ее ненавидит. Как создавался этот спектакль и как вы себя в нем ощущаете?
– Это спектакль в жанре вербатим. То есть он представляет собой дословное воспроизведение реплик реальных людей. Зная мои хоккейные пристрастия, наш главный режиссер попросил устроить творческой группе встречу с фанатами. Мы собрались, пообщались, в результате появился спектакль. Но Владимир Александрович хотел, чтобы в нем был и герой-антифанат, и играть его в конечном итоге выпало мне. Когда мы пригласили фанатов на предварительный просмотр и я читал свой монолог, то в паузе услышал из зала отчетливую фразу: «Ну ты же сам болельщик!..» С добавлением крепкого словца. Думаю, что для меня как актера это комплимент.
В театре потом много шутили на тему возможной расправы фанатов надо мной, хотя, если серьезно, то многим спектакль понравился. Недавно на «Арене-Омск» я встретился с Олди, уважаемым фанатом «Авангарда». Он сказал, что все было здорово и что было бы хорошо организовать массовый просмотр нашего спектакля для болельщиков. По-моему, это отличная идея. Если театр умеет привлекать нового зрителя, значит, в нем кипит жизнь. Надеюсь, так будет и впредь, все-таки за культуру сегодня становится тревожно.
– Почему?
– Все упирается в финансирование. Нам говорят, что надо вкладывать деньги в промышленность, развивать собственное производство. И с этим трудно не согласиться. Но экономить на культуре и образовании при этом нельзя. Мы просто потеряем молодежь, прекратится приток свежих умов в ту же промышленность.
В последние годы, я заметил, молодые, а у меня у самого взрослые сыновья, стали больше читать. А дети хотят стать не только юристами и бизнесменами, но и учеными, педагогами, художниками, музыкантами. Думаю, это связано и с тем, что в Омской области серьезно вкладывались в культуру. Вспомните только, сколько у нас появилось интересных фестивалей. «Молодые театры России» в «Пятом театре», «Академия» – в Драме, свои фестивали в «Арлекине», музыкальном театре, сразу несколько в филармонии. А теперь мы слышим, что фестиваль музыкальных театров закрыт, фестиваль имени Янкелевича отложен на неопределенный срок. Это очень печально. Значит, омичи, а особенно молодежь и дети, что-то упустят, чему-то не научатся.
– А такие проекты, как «Тихий Дон», могут чему-то научить?
– Безусловно. Этот фильм дает урок патриотизма. Что бы кто ни говорил об этом понятии, я считаю его очень важным. Наверняка у сериала будет и образовательный эффект. Кто-нибудь из зрителей наверняка захочет прочитать роман Шолохова или исследования по истории казачества и Гражданской войны. Но, пожалуй, важнее всего гуманистическое значение книги и фильма. Нам в Сибири, наверно, сложно представить, что кум может подняться на кума, а брат - на брата. Но это происходит и сейчас, например на Украине.
Места, где снималась картина, находятся ведь совсем рядом с Донбассом. Однажды ночью я ехал в аэропорт из Вешенской и увидел на небе яркое зарево. Даже начал восхищаться красотой южных зарниц. Но водитель объяснил, что это не зарницы, а огонь минометов в районе Донецка. И мне стало не по себе.
Потом мы встречали и множество машин с беженцами. С кем-то немного общались. И русские, и украинцы бежали в Россию, чтобы спасти себя и своих близких. А одна из участниц съемочной группы Сергея Урсуляка оказалась из района донецкого аэропорта. Она знала, что ее родные живы и находятся в безопасности, но возвращения домой себе просто не представляла. Там же все было уничтожено, выжжено войной. Так что дух гражданского противостояния ощущался нами очень близко. И надеюсь, новый «Тихий Дон» станет для многих людей убедительным предупреждением о том, что не должно повториться.
Беседовал
Алексей НИКИШИН
Фото из архива Сергея ЗУБЕНКО