Сразу задам вопрос. Омск - это Европа или Азия? Лично каждый индивидуальный читатель, как вы видите наш город: европейским или азиатским? С высоких столичных трибун часто декларируется, что Россия - страна европейская, но какая же мы «европейская», если большая половина Федерации находится в азиатской части мира? Все эти разговоры о том, что Россия западная, восточная или «свой путь-страна», порядком поднадоели. Для меня странно принимать наш город европейцем, когда до ближайшей, например, хотя бы Польши несколько тысяч километров, а Центральная Азия уже здесь, за Русской Поляной. И дело не столько в географии, выхожу на улицу и вижу повадки азиатов, культуру азиатов, это проявляется во всем, начиная с быта и заканчивая отношениями с властью. Однако есть и те граждане, кто искренне утверждает, что мы можем стать европейским городом. Хорошо, пусть так. Но все равно мы будем этаким европейско-азиатским мостиком, каким был Омск 150 лет назад. Американские читатели и журналисты XIX века видели в нашем городе транзитный или перевалочный пункт между не определившейся в своем пути Россией и Азией. Взяв в руки архивы The New York Times, можно увидеть ряд интересных наблюдений иностранцев о Сибири и об Омске в частности.
Наблюдение 1: Russia in the East
Одним из первых официальных лиц, написавших о своем сибирско-азиатском путешествии в The New York Times, стал американский дипломат Юджин Скайлер (или, как его звали в России, – Евгений Шулер). Юджин переводил для американских читателей Тургенева, Толстого, один из первых он получил приглашения для посещения новых владений Российской Империи в Центральной Азии. В своей поездке он составлял подробный доклад для Конгресса США, который позже лег в основу его книги, но уже в 1876 на основе своих путешествий, он пишет заметку в The New York Times, с громким названием: Russia in the East, где сравнивает себя, ни много ни мало, с самим Марко Поло. Американский посол проехал Омск и «героически» пересек Иртыш. Да, были времена, когда хождение по нашей реке могло считаться «героическим». Омск здесь представлен как перевалочный пункт между двумя цивилизациями: российской и восточной. Именно из Омска путешественники попадали в Бухару, Кокандское ханство, Туркестан и далее, далее на Восток. Юджин Скайлер отмечал особые взаимоотношения русского правительства с местным населением в Сибири, но оставим это за пределами повествования, ибо эпоха толерантности может спровоцировать на почве истории межнациональных взаимоотношений новый скандал.
Фото: Eugene Schuyler (1840-1890)
Наблюдение 2: Хребет и лошадь Пржевальского
Другое упоминание в The New York Times Омска как перевалочного пункта связано с фамилией уже русского путешественника Николая Пржевальского. 29 декабря 1880 года нью-йоркский читатель узнает из газеты, что русский путешественник Николай Пржевальский вернулся в Омск «после длительного и опасного путешествия в китайскую Монголию». Здесь речь идет о третьем путешествии русского ученого, в котором он и открыл знаменитую породу лошади, благодаря которой его имя теперь все знают с самого детства. Эта же экспедиция оказалась неудачной, потому что Пржевальского не пустили в Лхасу — столицу Тибета, и под давлением местного населения путешественнику пришлось вернуться обратно. Само собой разумеется, что экспедиции XIX века были далеко не мирными инициативами, а носили дипломатический или военный характер.
Фото: The New York Times 29 dec. 1880
Наблюдение 3: Достоевский был не прав?
Последним упоминанием Омска, связанным с путешествием, стала маленькая, но самая актуальная заметочка. 3 июля 1882 в газете сообщается о том, что увидела свет книга Генри Ленсделла «Через Сибирь», ее автор проехал через Тобольск, Омск, дальше в Ташкент, Самарканд, Хиву, где описывал бытовые реалии жизни местного населения. Один из самых крупных трудов, созданных иностранцем о Сибири на русском языке, издан никогда не был. Однако в книге можно найти ряд увлекательных фактов. Ленсдел так описывает свое первое впечатление об Омске: «На берегу Иртыша расположена тюрьма, в городе есть синагога и резиденция генерал-губернатора — это Омск». Интересно, как сейчас он описал бы Омск: «на берегу Иртыша стоят ворота, в городе есть синагога и резиденция генерал-губернатора», - наверное, так. Особенно интересовала автора жизнь политзаключенных в Сибири, к своему удивлению, тех мрачных эпизодов, которые описывали столичные «ссыльные», он не встретил. Впечатленный повествованиями Достоевского, Генри Ленсдел не увидел здесь ни разгуливающих в цепях уголовников, ни телесных наказаний в тюрьме. Расстроенный или, наоборот, восхищенный Генри Ленсдел отправился дальше, на Восток.
Фото: Henry Lansdell «Through Siberia»
Таким предстал на этот раз наш город в глазах американского читателя XIX века. Многое за 150 лет изменилось, но многое осталось незыблемым. Все континенты давно открыты, земля истоптана по ширине и долготе. Как сибиряки сейчас стремятся познать другие страны, уезжая в отпуск, так еще 150 лет назад другие страны стремились познать нас и соседние народы. Во всех этих заметках и маленьких фактах можно увидеть большие тенденции.
Напоследок предоставлю вам фото из архива библиотеки Конгресса США с подписью: Kirghiz [i.e., Kazakh] aul or tents near Omsk.
Семен Матюшенко специально для «СуперОмска»