Когда я смотрел еще одни архивы «The New York Times», передо мной возник образ жителя Манхеттена 1876 года, читающего за чашкой кофе с утра свежий выпуск газеты, в которой с периодичностью примерно раз в год мелькает непонятное слово «Omsk». Этот джентльмен спрашивает у своей белокурой подруги, не знает ли она кто или что этот «Omsk». Последняя недоуменно качает головой, мол «не знаю я», бежит к ирландскому официанту с тем же вопросом. Он лишь пожал плечами. Тогда любопытные гринго расспрашивают итальянского каменщика, проходившего мимо, чернокожего парнишку, который увлеченно чистит сапоги длиннобородому сэру, но никто не знает. А мексиканцы, торгующие тако, вообще ничего не понимают. Возникает неловкая пауза. «Ну тупые!», - во весь голос проговорил довольный, с широкой улыбкой командир русского торгового судна, которого пусть будут звать Михаил Задорнов.
К чему все мои фантазии? К тому, что упоминание нашего города в «The New York Times» были достаточно мимолетны. Но все же были. Например, американская газета напоминает о нашем городе в кратком рассказе о судьбе Петра Горчакова в выпуске от 27 февраля 1878 года. Статья носила название: «The two Gortschakoffs». Почему два? Все дело в том, что в 60-70е годы XIX века Министерство иностранных дел Российской империи возглавлял Александр Горчаков. Блистательное время отечественной дипломатии, современники восхищались Александром Горчаковым (чего только стоят отзывы о нем «создателя» Германии Отто фон Бисмарка). Повествуя американскому читателю о деятельности Горчакова Александра («younger Prince»), нью-йоркские корреспонденты пишут и о Петре Горчакове, его старшем родственнике, помимо военных достижений, отмечается его заслуга в том, что он перенес административный центр из Тобольска в Омск, такое решение позволило создать новые пути коммуникации для дальнейшего продвижения в Азию. За свою деятельность в Омске Горчаков-старший получил прозвище «омский паша».
Петр Дмитриевич Горчаков.
Еще через год, в январе 1879, загадочное слово «Omsk» появляется в новой статье, посвященной пожару в Иркутске. Американский корреспондент по непонятным причинам вспоминает, что несколькими годами ранее Омск испытал на себе пожар. Примечательно то, как автор охарактеризовал город: «Омск, известный своими трагическими несчастными случаями и высоким уровнем преступности». Можем ли мы сейчас так сказать о нашем городе? Каждый решит сам.
Так выглядела газета, которой суждено стать одной из ведущих мировых СМИ. 1863.
В декабре 1880 года нью-йоркский читатель узнает о нашем городе вновь, благодаря роману Жюль Верна. Да-да, именно благодаря известному французскому писателю. В эти дни Париж наблюдал за грандиозной премьерой спектакля по роману Жюль Верна «Михаил Строгов», а Нью-Йорк находился в ожидании, когда спектакль приедет в США. По сюжету сам Михаил Строгов был родом из Омска и «знал всю Сибирь вдоль и поперек», однако в «the New York times» говорят о моменте, когда татарские войска захватили Омск, и главный герой был на пороге гибели. Если вы не понимаете речь, тогда скорее возьмите роман французского классика и прочитайте, наверняка будете воодушевлены, как корреспондент газеты, побывавший на премьере спектакля.
Афиша спектакля «Михаил Строгов». Париж. 1880.
За три года американский читатель узнал о нашем городе три раза. Так Сибирь и Омск постепенно открывалась на страницах самой популярной в мире газеты, губернаторами, криминалом, романами. Ничего не напоминает?
Семен Матюшенко специально для «СуперОмска»