Весна в год празднования трехсотлетнего юбилея Омска выдалась непростой – в городе обострились проблемы дорожного покрытия, обильные зимние снегопады превратились в настоящие уличные моря, подорожал проезд в общественном транспорте, а критика мэрии стала очевидным инструментом в предвыборных кампаниях всех уровней.
Основной шквал «шишек» от возмущенных горожан обрушивается на мэра Омска Вячеслава Двораковского. Сам градоначальник согласен, что положение чрезвычайно угнетающее. Однако в нем ли проблема? Неужели Омск одномоментно превратился в город затопленных ям?
Мэр города дал эксклюзивное интервью редактору «Первого городского телеканала» и журналистам «СуперОмска». Самые долгожданные ответы на самые злободневные темы в нашем материале.
Вячеслав Викторович, омичи в этом году буквально были шокированы состоянием дорог после того, как растаял снег. Как так получилось?
Плохое состояние дорог – это беда системного свойства. Есть общепризнанный факт того, что 60% наших дорог не соответствуют никаким нормам. И надзорные органы об этом говорят, и все уровни власти. Факт есть факт. Все по-разному могут объяснять, что случилось внезапно с дорогами, но причин достаточно много. Основной фактор – недофинансирование. В 2014 году проводили исследование и вели подсчеты, сколько по сегодняшним требованиям и нормам необходимо средств – выяснилось, что это примерно 2,5 миллиарда рублей в год. Фактически выделяется 500 миллионов. Все беды не от того, что Двораковский пришел в этот кабинет. А от того, что более 20 лет недофинансирование в этом режиме сохраняется. Поэтому дороги и приходят в такое состояние.
Следующий фактор – нынешние погодные условия, которые чрезвычайно пагубно повлияли на дороги. Мы все физику в школе учили, все знаем. Декабрь – переход с нуля на плюс, февраль – точно так же, и март – ночью минус, днем плюс. И дороги, которые были отремонтированы не в полном объеме и не в соответствии с нормой, не очень хорошо эти перепады температур переживали. Мы понимаем, что положение критическое, но оно не чрезвычайное, потому что контролируется и принимаются адекватные меры. Уже многие могут заметить, что ситуация меняется. А буквально через 10 дней не только водители, но и пешеходы заметят, что она изменится очень заметно, и мы выйдем из этого кризиса, который, кстати, многие используют в своих политических целях. Убежден, что оскорблениями и подозрениями дело не поправить.
Кто следит за ситуацией на дорогах?
Есть городской дорожный штаб. Он заседает и в нашем бюджетном учреждении, и в департаменте городского хозяйства. Туда входят работники этих структур, представители округов, надзорных органов, в том числе и ГИБДД, общественники. Объем работ уточняется ежедневно. В этом году мы очень рано запустили асфальтобетонный завод. И там, где позволяют условия, уже начался основательный ямочный ремонт. Там где не позволяют – мы используем другие материалы и кирпич в том числе.
Омичи и особенно водители критически относятся к использованию кирпича.
Одномоментно ситуацию не исправить. Это понимает любой взрослый человек, но достаточно сил на это направить – это будет правильно. Мы используем кирпич, потому что наша задача обеспечить безопасный проезд по дорогам, чтобы не страдали ни люди, ни автомобили. Поэтому мы применяем и инертные материалы – кирпич в том числе. Потом, когда появляются нормальные погодные условия и вода уходит, мы начинаем применять технологии, которые позволяют положить асфальт на два года. Автомобилисты высказываются критически – я их тоже понимаю. Конечно, хочется ехать по хорошему асфальтовому покрытию. Но пока нам нужно выполнить хотя бы минимальную задачу, хотя бы кирпич… Сейчас главное – обеспечить безопасность на дорогах.
Как Вы лично анализируете ситуацию?
Мы с руководителями округов и с представителями департамента городского хозяйства садимся в автобус и делаем рейд по городу. Едем и смотрим, какие принять меры, где в первую очередь начать работать. В последние выезды было единодушное мнение – мало матерят. Действительно, дороги в ужасном состоянии. Но смысл заключается не в том, чтобы клеймить, а чтобы здесь и сейчас менять ситуацию. Я думаю, что в этом году положение дел гораздо лучше, чем в предыдущие годы с точки зрения перспективы. Да, выглядит как парадокс – состояние хуже, а перспективы намного выше. Во-первых, мы не 200 тысяч квадратных метров будем ремонтировать, а 250 – мы увеличили себе задачу. Во-вторых, 650 миллионов, которые выделены, дадут существенный вес, объем работ уже выверен на эти деньги. На этой неделе мы объявляем торги и в лучшем случае с 1 июня начнем активную работу. Я считаю, что это очень высокий результат. В прошлом году были выделены 180 миллионов, и они вызвали дополнительное эмоциональное напряжение у населения. При наших плохих дорогах не освоить эти деньги – преступление. А осваивать пришлось уже поздно – в итоге получили наказание в виде критики.
Вы сказали, что дорожные работы будут начаты 1 июня, а их завершение?
Часть работ будет сделана до дня города, а окончание – максимум до 15 октября. По каждой улице будут составлены графики. Задействована 21 магистраль, а период времени – всего 3-4 месяца. Чтобы не парализовать движение в городе, нужно сформировать такую организацию транспорта, чтобы и город жил, и дороги ремонтировались. Работы будут вестись днем и ночью, но это будет предусмотрено отдельными графиками, потому что сильно увлекаться работами по укладке асфальта ночью мы не хотели бы – сложно проконтролировать качество. Поэтому преимущественно укладка асфальта будет в светлое время суток.
Регулярно на сайте мэрии появляются новости про рекордный вывоз снега. Тем не менее очевидно, что «рекордов» мало – снег словно никуда не уходит.
Рекордно – это характеристика процесса, а не доказательство того, что мы справились с задачей. Например, мы зимой 2013 года вывезли около 300 тысяч кубометров снега, на 2014 год цифра перевалила за 400 тысяч, в этом году - почти 600. Объем нужно постоянно увеличивать. Если мы говорим, что рекорд – значит, мы продвинулись в решении этой задачи. Движение определенно есть, но этого просто недостаточно. Нас есть за что критиковать, никто не сказал, что не нужно этого делать. Но есть наши реальные возможности, и мы от этого никуда не денемся. Есть недофинансирование, которое убивает нас, наши дороги и просто эмоционально убивает население.
Кого, кроме мэрии, винить за неуборку снега?
Мы направляем усилия на центральные улицы и на те места, где бывают подтопления. Если в прошлом году таких мест было 190, то в этом году перевалило бы за полтысячи. Но есть и другая беда – мы очень медленно раскачиваем хозяйствующие субъекты, у которых есть своя территория, своя зона обслуживания и которые тоже должны вывозить этот снег. Так вот раскачать их очень сложно. Есть процедура, предупреждения, уведомления, потом протокол, и только потом реакция. Все это занимает 3-4 месяца. Мы понимаем, что меры должны быть разумно жесткие, но они должны быть жесткими. И, кстати, в этом году можно говорить о гораздо большей активности со стороны ответственных за ту или иную территорию.
Плата за проезд поднялась, качество услуг муниципального транспорта не улучшилось. Как это оценивать горожанам?
Мы должны создать систему перевозки пассажиров в городе Омске, которая бы отвечала требованиям населения в полном объеме. Чтобы это выполнить, мы должны муниципальный транспорт сохранить как транспортный каркас города. По большом счету, горожанам безразлично, частный или не частный транспорт, им важно знать, что он безопасен, остановочные павильоны в хорошем состоянии, а автобус по маршруту ходит в нужное время. Так вот транспортная проблема сложнее, чем ситуация с дорогами. Дорожная ситуация контролируемая, управляемая, есть перспективы и понимание того, как эта ситуация поправится. С транспортом сложнее. Но тем не менее мы оптимизма не теряем. Естественно, такого не будет, что утром заплатил повышенную стоимость в 22 рубля, а к обеду появились хорошие условия. Но мы рассчитываем, что за год объем пассажиров в муниципальном транспорте увеличится на 10%. За предыдущий год мы перевезли 101 миллион человек, сейчас задача – 110 миллионов. Кроме того, нелегальные перевозчики должны уйти, добросовестные должны включиться в работу.
Кстати, как проходит борьба с нелегальными перевозчиками? Когда их работа в виде налогов будет приносить пользу?
У нас было около двух тысяч нелегальных перевозчиков. Сейчас их количество сократилось, по разным оценкам, их теперь больше тысячи. Они вообще не платят никаких налогов. Но сейчас у нас стали появляться перевозчики законопослушные, они выполняют маршруты и работают по законодательству – это белая заработная плата и так далее. Первый раз мы рассматривали эту тему в 2013 году, тогда перевозчики перечисляли в бюджет, образно говоря, три копейки. Сегодня мы достигли цифры в 15 миллионов рублей. По самым скромным подсчетам, если убрать нелегалов, а остальных перевозчиков перевести в законное поле, то мы получим минимум 100 миллионов рублей налогов. Сегодня муниципальный транспорт перевозит всего 35-40% пассажиропотока, и наш транспорт оплачивает 260 миллионов налогов. А от перевозчиков нужно добиться для начала минимум 100 миллионов.
Сколько сил, времен и ресурсов еще нужно, чтобы достичь этой цифры?
До июля будет вестись подготовительная работа, мы включаем сюда и надзорные органы, и административный ресурс, ведем переговоры с перевозчиками. Начнет эта система работать с 1 июля, мы думаем, что за полгода ситуация выровняется и все начнут платить. В 2017 году, надеюсь, нужной цифры в 100 с лишним миллионов мы достигнем.
Война города и области – она есть или это домыслы? Слухи об этом ходят давно, а якобы подтверждения ее существования прочно входят в сегодняшнюю новостную повестку. Кому это выгодно?
Я не могу назвать конкретную фигуру, имя, фамилию, кому это нужно. То, что это нужно людям, имеющим цель ослабить власть и городскую, и областную, для меня совершенно очевидно.
Самым ярым доказательством войны для омичей стала история вашего, так сказать, столкновения с Виктором Назаровым, когда глава региона публично раскритиковал вас за состояние города.
Население Омска очень остро реагирует на плохое состояние дорог, и часто высказывается очень резко. Причины для такого эмоционального фона есть. Но эмоциональный фон есть и у губернатора. Он тоже заинтересован, чтобы ему население не говорило: «Виктор Иванович, город грязный». Он тоже хочет, чтобы в Омске было комфортнее и лучше. Я не считаю, что это может быть основанием для того, чтобы утверждать о факте войны между городом и областью. Я не хочу никого убеждать, совершенно искреннее говорю – я тоже заинтересован, чтобы ситуация улучшалась. Что касается в целом войны – я неоднократно высказывался и могу только повторить – я никогда не был источником военных действий. Мы – муниципальная власть, у нас ответственность перед населением. Виктор Назаров – государственная власть, у него гораздо больше ответственность, потому что и территория больше, и задачи многообразней. Сказать, кто больше загружен, нельзя. Поэтому сотрудничество заключается в том, чтобы правильно понять нужды того или иного подразделения, структуры или того или иного уровня власти, и на них адекватно отреагировать. Это сделать непросто, отсюда и противоречия, слухи, домыслы. Но основная цель всех этих событий, которые кто-то расценивает как военные действия, – наладить совместную работу ради получения хорошего результата. Вспомните, город и область уже успешно объединяли усилия в истории с детскими садами. Итог – эта проблема сегодня почти решена, а никто не верил.
Акцентом вашей предвыборной программы была идея «города-сада». Объективно, сколько лет уйдет на то, чтобы с высоты птичьего полета город утопал в зелени?
Сложно показать, как реально работают наши агрономы и дендрологи. Очень большое количество растений в Омске достигло преклонного возраста, и оставлять их в таком виде небезопасно. Мы вынуждены их сносить. У нас термин кто-то подарил от озлобленного отношения к городу – вырубать зеленые насаждения. И да, мы не всегда обладаем ресурсами компенсировать снос больных деревьев. Но, учитывая, что у нас работает компенсационное озеленение, деревья высаживаются в тройном объеме. У нас каждый год увеличивается площадь зеленых насаждений.
Можно условно снести 100 тополей и высадить три сотни двухлетних саженцев, которые будут работу этих трех тополей выполнять только через несколько лет. А мы сейчас высаживаем деревья 7-8-летнего возраста, они практически сразу включаются во все свои функции. Главное – город ничего не теряет. Но ситуацию с вырубкой удалось необоснованно обострить и этим вызвать у омичей тревогу. Конечно, пень виднее, чем посаженное дерево. Поэтому я ни к кому претензий не имею, но просто сообщаю, что мы настойчиво работаем.
Например, мы показываем компенсационное озеленение по парку 30-летия ВЛКСМ, там 564 дерева будет высажено до 1 июня, а сносится менее 120 насаждений. Далее мы покажем омичам полную картину озеленения, которое выполнено, которое должны выполнить должники и которое планируется. Оно также проходит за счет очень многих хозяйственных субъектов, общественных организаций, просто инициаторов – в этой сфере мы сделали приличный рывок.
Вячеслав Викторович, на вас практически беспрестанно обрушивается критика. Как переживаете ее по-человечески?
Я думаю, что я переживаю так же, как все. Когда критика конструктивная, испытываешь чувство досады, что своевременно не увидел, не принял мер. Это подстегивает и заставляет работать энергичней и мыслить продуктивней. Когда критика неконструктивная – другого свойства досада. Держатели этой критики, вероятнее всего, каким-то образом политически заточены. Они не понимают простой вещи, что выкриками, окриками и злыми эпитетами проблема не решается. Наоборот, они отдаляют ее решение, потому что связывают по рукам и ногам исполнителей, кто за это отвечают, в целом ослабляют власть и не мобилизуют население города на эти задачи. Поэтому… нелегко это пережить.
Павел Корольков, Ирина Чернышева