Давайте начистоту. Сегодня от театра не знаешь чего и ожидать – даже на столичных подмостках один из ведущих коллективов страны может выдавать такое, от чего становится не по себе не только бывалым критикам, но даже самим актерам, вынужденным выходить к публике. Не говоря уже о рядовых зрителях, которые, не выдерживая градуса пошлости, выбегают из зала... Почему это происходит? Наверное, по причине сдвига профессиональных приоритетов. Модным или желающим стать модным режиссерам, зачастую важнее шокировать аудиторию, нежели докопаться до заложенных в драматургических текстах смыслов. Упражняться с формой, а не постигать содержание – вот что сегодня принято. Примеров тому масса, классиков переиначивают просто до безобразия и больше всего жаль Достоевского. Вот уж кому достается...
А вот пример другого рода. 14 мая в театре кукол, актера, маски «Арлекин» состоится очередной показ спектакля режиссера Евгения Ибрагимова (Чехия – Россия) «Мимолетности». Не премьерный? Да. Театр для юной аудитории? Лишь отчасти. И чем же примечательна эта постановка? Давайте присмотримся к ней повнимательнее.
«Мимолетности» – это сценический коллаж, состоящий из небольших театральных миниатюр, в которых соединилось что-то легкое местами развлекательное, что нравится юному поколению, и что-то более глубокое, что обнаруживает взрослый зритель. Фрагменты, из которых он состоит, носят характер визуальных картин, разворачивающихся под музыку. Языком спектакля является пластика тел и жестов актеров, кукол, масок, а также движение в пространстве геометрических объектов: шаров, квадратов, а все действие необычного театрального проекта происходит под музыку, почти без слов. И хотя в спектакле нет единого сюжета, есть единые мотивы – борьба добра и зла за человеческую душу, размышление о людской свободе и выборе, жажда любви… Пересказывать такого рода истории – дело неблагодарное, так как слова могут обесценить их, но мы все же попробуем.
Спектакль начинается с появления во мраке вспышек, в свете которых зарождаются человекоподобные организмы, на наших глазах развивающиеся, обретающие навыки прямохождения, а в скором времени уже бегущие прямо на зрительный зал, чтобы у самой рампы замереть в грациозном ликовании полета. Этот эпизод зарождения всего сущего на земле плавно сменяется новыми сценами, в одной из которых появляется огромная рыба, которая словно оживший в киноформате 10D наскальный рисунок объемно выделяется своими белыми гранями и медленно движется на фоне донного мрака от одного края сцены к другому. И уже в следующий момент она распадается на части и тут же превращается в двух рыбешек. Еще одно движение и с новым тактом музыки перед вами появляются целая стайка рыб, плещущихся в воде. Эта, казалось бы, простая сцена, заключает в себе не только тему продолжения жизни. Здесь сливаются воедино понятия одиночества, покорности или сопротивления течению, в некотором смысле затрагивается философия христианства. Это лишь одна из 28 «мимолетностей», транслируемых со сцены с помощью понятных символов, точно бьющих в цели – в сердце, в сознание зрителя.
Вот в одной из историй белый прозрачный шарф, словно чья-то душа или любовь, парит и танцует в воздухе над двумя двигающимися на зрителя каменными шарами. В другой – милая актриса под звуки «Зимы» Вивальди из очаровательной девушки превращается с помощью крема то ли в булгаковскую Маргариту, то ли в героиню греческого мифа, обращенную в статую, то ли сама становится зимой... Или так передана суть взрослеющей женской природы?
К слову, женщинам в спектакле «Мимолетности» уделено особое внимание. В постановке воспевается красота, уязвимость и в то же время нечто дионисийское мистическое, свойственное прекрасному слабому полу. Его представительницы показаны то нежными нимфами, феями, беззащитными девушками, нуждающимися в поддержке, то роковыми обольстительницами, чьими жертвами становятся мужчины.
Нередко звучит в спектакле и мотив манипуляции людьми. Например, в короткой сцене, где на зрителей надвигается огромный «дышащий», двигающийся и вращающийся в определенном ритме квадрат. Древние считали его совершенной формой – устойчивой, стремящейся к кругу, неким краеугольным философским камнем. Особым символом он является и для восточных народов. Но возможно кто-то увидит в этой фигуре новый квадрат Малевича или телеэкран, зомбирующий зрителей, неслучайно от его центра отходят черные разводы...
Вот новая миниатюра, и перед зрителем появляются три черные формы. В первые минуты невозможно сказать – кто или что это такое? Представьте, большие черные округлости, из которых вырастают длинные «жирафоподобные» черные шеи, увенчанные странными белыми головами, в окружении жестикулирующих рук в белых перчатках. Вы присматриваетесь и вдруг понимаете, какой именно частью своего тела повернуты к зрителю и «играют» актеры, лежа на спинах и запрокинув назад ноги. Таково простое и в то же время гениальное воплощение через актерский организм идеи манипуляции людьми великими мира сего, которые не гнушаются грязных методов с целью достижения собственной выгоды и не замарают своих рук, что в свете происходящих в мире событий сегодня особенно актуально.
Отдельных слов заслуживает хореография, пластика и та физическая выносливость, которые на пределе человеческих возможностей демонстрируют актеры театра. Изгибаясь, изворачиваясь, проползая, группируясь и раскрываясь, они практически стали гуттаперчевыми. И в зависимости от замысла режиссера-постановщика Евгения Ибрагимова и под руководством режиссера по пластике Игоря Григурко «приобретают» необходимую форму для перевоплощения в тот или иной образ, становясь то кукловодами, то марионетками.
Но что еще очень важно, труппа «Мимолетностей», сместив акценты в сторону иносказаний, аллюзий, образов, ушла от возможной сказочности. Спектакль рассчитан на думающего размышляющего современного зрителя. Здесь вас не угостят примитивщиной, но, в то же время, позволят прочесть символику зла и добра в движениях и образах героев. Например, в извечной истории «Небесного пари», ведущей отчасти к книге Иова или Гетевскому «Фаусту», когда девушка в белом палантине, плавно парящая по сцене словно на пуантах, выигрывает душу простого смертного у темных сил в знакомой всем с детства игре на «ван ту фри».
Или миниатюра, в которой толпа людей бредет с обреченностью по дороге жизни, склоняясь под тяжкой ношей. На их шеи давит тяжкий груз – камни, связанные между собой длинными веревками. Они двигаются каждый в своем заданном темпе, как маятники, и оттого под этим бременем «маются», волоча свое существование, но все же вырываются из плена в финале.
Как признается режиссер постановки Евгений Ибрагимов, для него «Мимолетности» навеяны снами. Благодаря тонкой прочувствованной игре актеров омского театра «Арлекина» (Геннадий Власов, Дмитрий Войдак, Марина Зеня, Ксения Арсентьева, Дмитрий Исаев, Александр Кузнецов, Мария Поздняк, Эдуарл Павлинцев, Марина Солдатова, Елена Фалалеева), насыщенному музыкальному рисунку (автор саундтрека к спектаклю – Борис Мордохович, некоторые темы специально для спектакля написала питерский композитор Татьяна Алешина), глубокой проработке костюмов, света и декораций (художник Ольга Веревкина), она наполнилась реальными смыслами нашей жизни, угадывать которые любопытно каждому зрителю независимо от возраста и вероисповедания, половой принадлежности и менталитета...
Приятно, что омский театр кукол, рассчитанный согласно ошибочному представлению обывателей на самых маленьких зрителей, в свое время решился на этот смелый эксперимент, который не шокирует публику, а при каждом показе, не прикрываясь именами великих классиков, почти без слов и совершенно без пафоса, а просто и легко поражает своим мощным содержанием, производит невероятное позитивное впечатление, являясь действительно продуманным ярким проектом труппы, достойным фестивальных поездок, счастливой репертуарной жизни и продолжительных аплодисментов зала.
Кристина Попович
Фото из архива Омского государственного театра куклы, актера, маски «Арлекин»
Редакция сайта благодарит за помощь в подготовке материала литературную часть театра куклы, актера, маски «Арлекин» и лично Анастасию Толмачеву