Сразу двумя премьерами открывает новый – 143-й – сезон Омский академический театр драмы.
В ближайшие выходные – 24 и 25 сентября на камерной и основной сцене соответственно будут представлены спектакли «Жизнь» по повести Льва Толстого «Смерть Ивана Ильича» и «Искупление» по одноименной книге Фридриха Горенштейна. Постановку второго спектакля осуществил Алексей Крикливый, главреж новосибирского молодежного театра «Глобус», чья предыдущая работа в Драме – «Время женщин» – признается требовательной омской публикой одной из лучших в текущем репертуаре. Незадолго до премьеры с режиссером побеседовал корреспондент «ДГ».
– Алексей Михайлович, вы второй раз выпускаете спектакль в Омской Драме и второй раз предлагаете нашему зрителю текст о послевоенной советской истории. Значит ли это, что, по-вашему, эта эпоха сегодня особенно нуждается в переосмыслении?
– Откровенно говоря, это просто случайность, и я вовсе не считаю себя специалистом по сороковым пятидесятым годам. Когда Георгий Зурабович (Георгий Цхвирава – главный режиссер Омского академического театра драмы. – Ред.) предложил мне поработать повторно, мы очень долго не могли определиться с названием. Выбирая литературную основу для постановки, всегда думаешь и о труппе, и о себе. О том, чем и с кем бы ты хотел жить ближайшие полгода. В этом случае в итоге все както сошлось на «Искуплении», на Горенштейне, который, на мой взгляд, великий писатель. Настоящий гений, к сожалению, очень мало у нас известный и читаемый. Его тексты наполнены живым человеческим содержанием. Для театра это всегда интересно.
– Тем не менее, в обоих случаях вы представили на омской сцене очень серьезный драматургический материал. Вы видите свою задачу в том, чтобы донести до зала некое послание? В чем вообще для вас состоит функция театра? Учить? Развлекать? Служить площадкой для самовыражения?
– У режиссера, как у представителей многих профессий, в жизни бывают разные периоды. Сначала ты себя ищешь, потом можешь быть склонен к эпатажу, еще позже – к философии. Затем наступает время, и ты понимаешь, что нужно для театра и деньги зарабатывать. Думать о той части труппы, которая может быть недостаточно занята в репертуаре.
Я всё это прошел. А сегодня передо мной стоит вопрос: чем будет занят твой организм довольно длительное время. С возрастом начинаешь очень ценить минуты и часы, хочется, чтобы они приносили пользу. Провести несколько месяцев с Горенштейном – это действительно интересно.
– То есть театр для вас – это не кафедра?
– Наверное, по Гоголю, и кафедра тоже. И возможность ставить вопросы, и способ наладить диалог. Но все эти слова произносятся слишком часто, так что теряют свое значение. Сегодня мне бы хотелось обойтись без пафосных манифестов. В конце концов, что бы ты ни делал как режиссер, главное – это все равно автор.
– В отличие от работы над «Временем женщин» вы ставите сейчас на основной сцене Драмы, расширился и состав занятых в спектакле актеров. Изменились ли какимто образом ощущения от пребывания в городе и театре?
– Мои отношения с Омской Драмой начали складываться задолго до того, как я объявился здесь в качестве режиссера. Точнее – лет двадцать назад. За вашим театром я пристально слежу, видел множество спектаклей, притом не только в Омске, но и на различных фестивалях, и даже в записи. И поэтому у меня есть свое представление о Драме, свои ориентиры, пристрастия. Я с большой симпатией отношусь к этому театру, испытываю огромное уважение к его труппе. Особенно старшее и среднее поколение – это очень большие артисты. А встреча с ними, совместная работа всегда приятны и интересны. Хочу надеяться, что когда мы чтото делаем, мы понимаем друг друга. Здесь вообще очень тепло и уютно.
– Театр «Глобус», которым вы руководите в Новосибирске, молодежный. Это придает специфику вашей работе? Проблема привлечения молодой публики, которую сегодня в Омском ТЮЗе решает Владимир Золотарь, для вас актуальна?
– Конечно, такая работа должна вестись, хотя, в принципе, я думаю, что если в театре возникает какоето яркое явление, на него, в конце концов, придет и зритель. Другое дело, что театр строится не за один и не за два года. Разрушить его просто, создать гораздо труднее. Сколько лет, например, создавалась Омская Драма? Десятилетиями! Приходили молодые актеры, учились у корифеев, со временем сами становились мастерами, и рядом с ними воспитывались новые поколения артистов.
Ну и внимание государства, конечно, необходимо. Материальное и творческое очень связано. Можно придумывать прекрасные спектакли, но если у тебя нет технической возможности воплотить идею, художественного результата достичь трудно. В этой связи, мне кажется, Омскому ТЮЗу город должен помочь.
– По-вашему, искусства без денег быть не может?
– Я просто не сторонник той мысли, что творческие люди вообще не нуждаются в поддержке, поскольку творчеством они и сыты. Мне слишком памятны девяностые, когда из-за отсутствия финансирования в культуре ломались профессиональные судьбы талантливейших людей. Ну и потом, театр – это весьма мощная сила. Образное воздействие бьет точнее всякой политической прокламации в интернете. Лучше, если оно будет использоваться на созидание.
– Вы использовали формулировку «хорошие спектакли». Что из увиденного за последнее время можете отнести к этой категории?
– Список был бы очень длинным, я люблю смотреть чужие спектакли и всегда радуюсь удачам. Если говорить конкретно, то нравятся работы Юрия Бутусова. Про его «Чайку» не говорил только ленивый, но и другие постановки кажутся мне замечательными. Впечатлили «Три сестры» Тимофея Кулябина в новосибирском «Красном факеле». Не оставляет равнодушным Константин Богомолов. Это такой сложный коктейль чувств, когда тебя чтото бесит и тут же восхищает. И самое главное – ты не понимаешь, как это сделано.
Я очень люблю это ощущение. Его же вызывают, например, спектакли Люка Персиваля и Евгения Марчелли. Последнее имя, кстати, хорошо знакомое омичам, для меня очень важно. Смотришь его спектакли, омские или ярославские, и они впечатляют даже в записи.
– Если вернуться к «Искуплению», то с каким чувством вы бы хотели, чтобы после него выходил из зала зритель?
– Наверное, хотелось бы, чтобы те, кому сегодня трудно, ощутили надежду. А те, кому слишком просто, – испытали бы сомнения, легкий укол совести. По Горенштейну, а это, повторюсь, очень крупный писатель, человек изначально зол. Было бы здорово, если бы после обращения к этому автору мы все почувствовали желание стать лучше.
Беседовал
Алексей НИКИШИН
ДОСЬЕ «ДГ»
АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ КРИКЛИВЫЙ, театральный режиссер, педагог.
Родился в 1974 году в Красноярске.
В 1996 году окончил Красноярский государственный институт искусств по специальности «актер театра и кино» (курс профессора, народного артиста РФ Валерия Аркадьевича Дьяконова).
В 2001 году окончил режиссерский факультет Российской академии театрального искусства (курс профессора, народного артиста РФ Леонида Ефимовича Хейфеца).
С 2000-го по 2003 год – режиссер Красноярского драматического театра им. А. С. Пушкина.
С 2004 года – режиссер Новосибирского академического молодежного театра «Глобус».
С 2008 года – главный режиссер театра.
Руководитель актерско-режиссерского курса Новосибирского государственного театрального института. Лауреат премии губернатора Омской области за заслуги в развитии культуры и искусства имени народного артиста РСФСР Ножери Давидовича Чонишвили за постановку спектакля «Время женщин» в Омском академическом театре Драмы.