Почти год назад на должность главы Самсоновского сельского поселения тарского района заступил Сергей Пирогов, ставший третьим руководителем местной администрации за последние три года. Два его предшественника покинули руководящий пост по собственному желанию, однако это не остановило городского жителя, бывшего милиционера, отца четверых детей и известного в Таре собаковода, заявиться на конкурс соискателей и стать первым главой, избранным по новому закону, без привычных всем выборов.
Раннее утро. За окном гуляет метель, а мы вместе с Сергеем Пироговым, который уже успел решить в Таре бумажные вопросы, спешим в Самсоново. По пути глава подхватывает бухгалтера поселкового МУПа. Благодаря близости к городу, в селе вахтовым методом работают не только они, но и несколько учителей. Их доставляет школьный автобус, который вместе с водителем квартирует в Таре.
- Сергей Николаевич, как решились идти в главы?
- Корнями я из этих мест, - сквозь метель едем аккуратно, не торопится. - Мой племянчатый дед Степан Терентьевич Пирогов был председателем колхоза, центр которого он в свое время перетянул в деревню Крапивка... После увольнения из органов внутренних дел я пару лет проработал сотрудником службы безопасности в банке, а в прошлом году ушел оттуда. Подумывал об открытии крестьянско-фермерского хозяйства и даже о возвращении в деревню. А потом как-то моя троюродная сестра Галина Владимировна Ершова, исполнявшая обязанности главы Самсоновского поселения, озвучила мысль: мол, не взяться ли мне за эту работу? Начал взвешивать все за и против. Останавливало одно: я живу в городе, значит, не свой. Хотя родственников и знакомых в Самсоновском поселении очень много. Сейчас вроде ассимилировался, стал своим. Хотя, бывает, и намекают, что пришлый. А решающим фактором стало желание работать и понимание того, чем предстоит заниматься.
Будучи участковым, я постоянно контактировал с главами поселений, и эту работу в принципе, за исключением нюансов, знал. Если честно, глава на селе большим начальником не является. Он, скорее, представитель интересов населения. Поскольку постоянно общается с людьми, то старается выражать мнение жителей на волнующие их темы. Хотя, естественно, и свой взгляд имеет.
В Самсоново мы пересаживаемся в видавший лучшие времена уазик. Сегодня Пирогов намерен побывать в четырех деревнях. Собрав все кочки на печально знаменитых дорогах, добираемся до деревни Сибиляково. Большую часть года она оторвана от цивилизации бездорожьем. Немногочисленная местная ребятня учится в школе по другую сторону Иртыша, в селе Бутаково. Летом детей переправляют на лодках, зимой – ходят по замерзшей реке на своих двоих.
Визит сюда связан с местной системой водоснабжения: необходимо заменить электросчетчик на щитке у водонапорной башни, чтобы не нарваться на штраф, и разобраться, почему в некоторых колодцах наблюдаются перебои с водой. Пирогов надеется, что проблема не в насосе, иначе придется сельскому бюджету раскошеливаться на новое оборудование. Выяснить правду должен дядя Гена – родственник Сергея Николаевича, знатный электрик и палочка-выручалочка поселения в малых вопросах энергетической безопасности. Пока дядя Гена копается в щитке, выясняем у местных жителей, что перебои с напором воды есть как минимум в двух колодцах.
- Меня как главу задавила чисто техническая работа, текучка, - рассказывает Сергей Николаевич. – Порывы на трассах и ремонты дорог. Строить планы просто не получается, и постоянно есть ощущение недоделанности. Сохранился бы здесь в свое время колхоз или СПК, сегодня мы жили бы совсем иначе. Выручают индивидуальные предприниматели Веденеев и Клемберг, которые дают селу значительно больше, чем получают в ответ. Муниципальное предприятие «Кедр» - наша беда и выручка. Оно словно чемодан без ручки – не приносит и вряд ли сможет приносить прибыль. В поселении семь населенных пунктов, самая большая протяженность дорог, и в каждом пункте скважину обслуживает свой слесарь. Все, что мы зарабатываем на воде, фактически уходит на оплату труда этих людей.
По словам Пирогова, свободных средств у самсоновцев нет.
- Приходят проблемы, которые невозможно предугадать, мы начинаем тасовать бюджет поселения и попадаем в зону критики районной администрации. У нас есть план-график и статьи расходов, сформированные по опыту прошлых лет. В идеале там любые передвижки должны быть минимальны, а когда не получается, нам говорят, что мы не умеем планировать, и «минусуют» за это в общерайонном рейтинге. Мы там в аутсайдерах.
Возвращаемся к водонапорной башне. Дядя Гена успокаивает: насос работает, но надо менять пусковой механизм и подводку к щитку. Мужики решают, что затягивать с этим не стоит, планируют вернуться сюда на днях.
Едем в деревню Крапивку, по пути заезжаем в Сеитово, где на здании ФАПа глава размещает объявления о правилах поведения на льду и советы любителям зимней рыбалки.
- Часто контролирующие органы беспокоят?
- Слишком часто.
На местных озерах мы насчитываем до полусотни рыбаков, за жизни которых отвечает тоже глава.
- Сам был контролирующим органом, думал, это нормально, но когда со всех сторон… Конопля, пожарная безопасность, подъезды, та же инспекция маломерных судов по переправам и купанию. Направлений деятельности очень много, а ты фактически один. Объять необъятное тяжело и просто невозможно. Вот вы видели в Сибиляково: за деревней стоит старая водонапорная башня. С ней надо что-то делать. Не дай бог, случится беда, крайними станут администрация и участковый. Документов на данный объект нет. Начнешь ее ломать, уверен, тут же найдется хозяин или тот, кому это не понравится.
- Ваши предшественники ушли с должности добровольно.
- Не скрою: и у меня порой такие мысли возникают. Повторюсь, поселение специфическое, а средств на то, что хочется сделать, нет. Нагрузка большая, и, если кому-то уделяешь внимание, у других начинаются обиды и пересуды: «Вот вы той деревне помогаете, а про нас забыли». Нынче, например, старались больше заниматься Сибиляково, потому что там действительно положение было аховое. Сразу пошли звонки от недовольных. Начался ремонт дороги у другой деревни – то же самое. Я на такие разговоры отвечаю одно: мы стараемся ради всех, но ждем отдачи и от самих жителей. Где-то люди это понимают или начинают понимать, с остальными деревнями пока сложнее. Те же крапивцы привыкли жить и выживать сами, без оглядки. Там есть семья Клочковых, которая, по сути, содержит деревню. Застрял человек на дороге – идут туда за подмогой. Эти люди не просят у нас солярки, не просят технику – садятся на свои тракторы и чистят, ремонтируют дороги. А кто-то может прийти и заявить: «У меня покосы затопило, давайте мне другие». Пытаюсь объяснять, что земли у поселения нет, и распоряжаться ею мы не вправе. Хотите – самостоятельно оформляйте. Но никто это делать не торопится, потому что потом данные площади нужно обрабатывать и платить за них налоги. У многих из селян остался еще советский менталитет, где все давалось просто так. Те, кто понял и перестроился, делом постоянно занят, – и поля имеют, и скот держат, заготовкой сена занимаются. Другие вроде и понимают, когда по отдельности с каждым разговариваешь, но, когда собираются вместе, часто начинает действовать сознание толпы: «Давай, давай, это ваша обязанность». Да, обязанность, но люди не в полной мере понимают: это должен я делать, а это – нет. Шаг в сторону для нас – нецелевое использование и уголовная ответственность. Сильно тут не забалуешь.
Пирогов признается: все неудачи и неприятные разговоры принимает близко к сердцу. Первые месяцы было особенно тяжело, сейчас стало попроще. Старается не зацикливаться на этом и просто с юмором «разруливать» ситуации.
В Крапивке Сергей Николаевич интересуется здоровьем местной жительницы, у которой обнаружена онкология на поздней стадии. Если родственники не пожелают забрать ее к себе в город, администрации придется думать, как обеспечить женщине должный уход.
- Вот еще одна наша забота. - Мы с главой осматриваем смытую паводком дамбу через таежную речку. – Пришли средства на ее ремонт, надо объявлять конкурс и выставлять информацию в Интернет. Пытался выяснить, можно ли оставить деньги на весну, но, похоже, их нужно освоить в этом году. Хотя делать дорогу зимой нет ни малейшего желания.
Пирогов рассказывает, как по неопытности «пролетел» минувшим летом. На полученные средства администрация поселения отремонтировала одну из улиц полностью и еще одну – частично, на сэкономленные средства. А потом оказалось, что так делать нельзя. Теперь, в следующем году, поселению придется рассчитываться с дорожной организацией собственными деньгами. С дорожниками у самсоновцев, как и у многих, особые отношения. Например, чистка дороги между деревнями Сеитово – Сибиляково зимой по расценкам тарского ДРСУ № 5 стоит 30 тысяч рублей. Поселение за эти же деньги своими силами убирает снег со всех дорог, находящихся в его ведении.
- Ошибок нет у того, кто ничего не делает. Это я еще усвоил, когда работал в милиции, - говорит Сергей Николаевич. - А тот, кто делает, и по шапке получает. Все знать нельзя, но спасибо специалистам моей администрации – подсказывают, как работать. Советуюсь и со старшими товарищами – главами, которые давно работают в своих должностях.
Мы в еще одной деревне – Ишеево, жители которого через несколько дней будут решать судьбу местного клуба. Он – последний очаг культуры на всю округу, несколько месяцев назад приостановивший свою деятельность. Предыдущий заведующий клубом ушел, а других желающих нести культуру в массы нет. Здание, говорит глава, тоже дышит на ладан.
Люди жалуются, что непросто взять деляны для заготовки дров.
- Живем в лесу, а с дровами постоянные проблемы, - замечает Пирогов. - Скажу вам больше: в Самсоново они стоят так же, как и в городе. Значит, надо ехать в лесхоз и разговаривать.
Заглянув в местный магазинчик, отправляемся восвояси. Расспросив главу о насущном, перевожу разговор на собак. Сергей Николаевич признается: с новой работой на любимых овчарок времени остается меньше, чем хотелось бы. Пару лет назад его кобель Зевс, купленный в омском питомнике «Рыжая бестия», стал чемпионом Российской кинологической федерации и юным победителем Клуба Российского союза любителей немецкой овчарки. А я, разглядывая через замерзшее окно уазика припорошенную снегом тайгу, ловлю себя на мысли, что все самоуправление в глубинке держится на людях, которым не все равно, что будет с ней завтра. Правда, всматриваться в завтрашний день им некогда – прожить и выжить бы сегодня.