Напомним, обвинение считает, что по инициативе Илюшина был расторгнут контракт стоимостью свыше 87 млн рублей между поставщиком песка для УДХ, «Сибирской нерудной компанией» (СНК). Якобы СНК вопреки желанию чиновников победила в тендере на поставку песка, хотя планировалось отдать подряд «Омской топливной компании». После расторжения контракта провели новые торги, где победила именно ОТК.
Высказывались подозрения, что УДХ намеренно ставила СНК невыполнимые условия поставок и фальсифицировало протоколы лабораторных испытаний песка, чтобы иметь формальные основания обвинить СНК в ненадлежащем исполнении обязательств.
Стороны пытались выяснить у Зауэра, было ли его собственным решением направлять трудновыполнимые заявки в СНК и затем расторгнуть контракт или он сделал это по требованию Илюшина. Проблема оказалась в том, что свидетель в ходе следствия дал одни показания, а в судебном заседании – диаметрально противоположные.
Судья Елена Штокаленко зачитала показания Зауэра из протокола допроса у следователя:
– В декабре 2013 года казенное учреждение на сайте «Сбербанк-АСТ» опубликовало открытый аукцион в электронной форме на поставку инертных материалов для выполнения комплекса работ. Заявились три участника – «Сибирская нерудная компания», «Омская топливная компания», «Сибирская строительная сырьевая компания», все участники были допущены до аукциона.
Вопрос следователя: Перед тем как начать мероприятия аукциона, говорил ли Илюшин, что нужно провести торги так, чтобы победила определенная компания? Если да, то какая?
– Да, Илюшин говорил, что в торгах должна победить «Омская топливная компания», причины он не пояснил
Вопрос следователя: Имел ли Илюшин отношение к заключению и расторжению контракта с ООО «Сибирская нерудная компания» и ОАО «Омская топливная компания» на поставку инертных материалов в 2014 году? Если да, то какое?
– Да, Илюшин давал указания, чтобы я и мои подчиненные сделали так, чтобы на аукционе победила «Омская топливная компания». Сначала он дал указания, чтобы я и мои подчиненные выяснили, кто будет участниками торгов. Затем – чтобы мы встретились с участниками торгов и объяснили им, что в данном аукционе уже все решено, что нужна конкретная компания и что если победит не та компания, то последней будут созданы невыполнимые и проблемные условия по контракту и контракт будет расторгнут. Такие указания он давал мне, Сахарову <в то время замдиректора УДХ по правовым вопросам – ред.> и Молчанову.
Вопрос следователя: Как вел себя Илюшин, когда победителем аукциона стала «Сибирская нерудная компания»?
– После того как победителем в аукционе стал СНК, Илюшин вызвал меня и Сахарова и дал указания создать для «Сибирской нерудной компании» условия, при которых с ней можно будет расторгнуть контракт. По инициативе Сахарова казенное учреждение направило заведомо неисполнимую заявку, он сам ее подготовил и направил в адрес СНК. Последняя не выполнила условия по срокам поставки, а также по качеству. Либо Сахаров через <Олега> Вагина, либо Молчанов поставил задачу лаборатории УДХ, чтобы лаборанты при испытании песка, поставляемого СНК, указывали характеристики, не соответствующие требованиям контракта.
А когда СНК стал поставлять материал с нарушением сроков, часть из которого не соответствовала требованиям контракта, об этом Илюшину я и Сахаров доложили. На что он стал требовать расторжения контракта, высказывая претензии о том, что мы не справляемся с поставленными задачами и что он может нас заменить. Обещал уволить, если мы не будем исполнять его указания.
Вопрос следователя: Знаете ли Вы Агаркова, в каких отношениях он находится с Илюшиным?
– Агарков состоит в дружеских отношениях с Илюшиным. Агарков несколько раз присутствовал на совещаниях как представитель «Омской топливной компании», его представлял Илюшин. На совещаниях он вел себя свободно, фактически участвовал в них.
Вопрос следователя: Какое отношение Агарков имел к «Омской топливной компании»?
Насколько мне известно, он не имеет отношения к «Омской топливной компании», но является ее фактическим руководителем. Медведев является директором, но без участия Агаркова не принимает никаких решений.
Вопрос следователя: Каким образом был проведен запрос предложений, согласно которому победителем стала ОТК?
– Илюшин дал указания Сахарову совместно c <Вероникой> Поповой <начальник финансово-экономического отдела ОТК - ред.> разработать условия запроса предложений, чтобы победителем однозначно была признана «Омская топливная компания». Запрос предложений состоялся на заранее выгодных для ОТК условиях, в результате чего с ними был заключен контракт. Когда ОТК поставляла материал несоответствующего качества, Илюшину докладывали об этом. Он говорил, чтобы был заменен товар. О санкциях или расторжении контракта не говорил, указаний не давал.
Вопрос следователя: Как Вы относились к указаниям Илюшина о расторжении контракта с «Сибирской нерудной компанией»?
– Я не разделял его мнение, считал, что необходимо соблюдать условия контракта всем. Но я не мог не исполнить указания Илюшина, иначе он мог меня уволить. Илюшин говорил, что если я не справлюсь с поставленными задачами, то другие люди справятся. Тем самым я понимал, что мог потерять работу, если не буду исполнять его указания.
Гособвинитель Дмитрий Казанник пытался добиться от Зауэра ответа, почему он рассказал следователю совсем иную версию событий. Но ни прокурор, ни судья не смогли вытащить из свидетеля внятного ответа – какие из показаний являются правдивыми, следственные или судебные. На все вопросы Зауэр отвечал в основном «не помню», «возможно», «не исключено» и заявил, что на момент допроса более четко помнил события, а к сегодняшнему дню они стерлись из памяти, и утверждал, что обе его версии событий являются правдивыми. Елена Штокаленко отметила некоторую «избирательность» памяти свидетеля и даже поинтересовалась, не было ли у него травмы головы после 12 февраля 2015 года – даты допроса.
«Откуда у Вас на момент допроса были эти сведения? Где-то у других должностных лиц Вы обсуждали эти планы? Либо Вам в коридоре казенного учреждения стены нашептали?» - поинтересовалась Штокаленко, снова получив ответ «не помню».
В процессе снова были прослушаны записи, сделанные оперативниками ФСБ – разговор между Сахаровым и Зауэром (об его содержании см. предыдущий материал «СуперОмска») и совещания у Зауэра, на котором обсуждались поставки песка. Однако освежить память свидетеля этим не удалось – он продолжил свою стратегию максимально уклоняться от конкретных ответов.
Затем в зал пригласили еще одного свидетеля – Сергея Кузнецова, который на время описываемых событий занимал должность начальника отдела ремонта и содержания автомобильных дорог Управления дорожного хозяйства. Он рассказал, почему возникла срочность с поставками песка, из-за которых для СНК поставили столь короткие сроки отгрузки:
«Эти 10 тысяч километров дорог, которые мы обслуживаем, практически остались без песка. Получилось, что январь-февраль нужно было работать, нужен был срочно песок, чтобы закрыть зимний период».
По словам Кузнецова, СНК активно добывала материал и тут же его поставляла в больших количествах, зачастую с илом и водой.
«Критичность ситуации была. Я был одним из тех, кто получал по шапке, если происходили дорожно-транспортные происшествия. Человек, который попал в ДТП, с нами судился. Нужно было выплачивать по страховке какие-то деньги, для нас как бюджетников это было неприемлемо», - добавил он.
Процесс продолжится на следующей неделе – стороны выслушают свидетелей защиты.