Вторая часть интервью с заведующим женской консультацией родильного дома № 4, врачом акушером-гинекологом, врачом первой категории Марией Сергеевной Буян.
– То есть во время аборта вы видели эмбрион? Какие эмоции это вызвало?
– Нужно понимать, что большинство абортов делается на маленьких сроках, когда плод еще не сформировался. И 15 лет назад, когда я увидела аборт, применялись хирургические методы. Это разрушающая операция: в полость матки вводится вакуумная трубочка, и под высоким давлением все содержимое разрушается и эвакуируется. Увиденного для закрепления позиции об аборте, как о варварстве и надругательстве, мне хватило.
– Как вы в консультации отговариваете женщин от аборта? Есть ли некие беседы, уговоры или какие-то другие способы повлиять на решение пациентки?
– Мы как государственное учреждение работаем только в рамках действующего законодательства. Это 323-й Федеральный закон «Об основах охраны здоровья». Первое и самое главное, что для нас всегда в приоритете – это добровольное согласие женщины. Мы ни к чему ее не принуждаем, наше дело ей помочь, правильно направить. Когда она приходит на прием к врачу, он в первую очередь рассказывает о всевозможных осложнениях и о юридической стороне вопроса.
Есть такое понятие «дни тишины», которое также предусмотрено 323-м Федеральным законом. Если пациентка пришла на процедуру медицинского аборта, он не может быть проведен ранее, чем через 48 часов. Это время дается для того, чтобы подумать и принять окончательное решение. «Дни тишины» могут продлиться и 7 дней, все зависит от срока беременности. Если срок до 7 недель, «дни тишины» составляют двое суток, если идет 8-10-я неделя, то пациентке дается 7 дней. Ранее направить на процедуру аборта мы не можем.
Для чего даются эти 7 дней? За это время 323-й Федеральный закон обязывает нас направить пациентку к психологу. Но эта, так называемая «процедура», конечно же, добровольная, и женщина имеет полное право отказаться. Поэтому женщин можно условно разделить на две группы: те, кто стопроцентно решили, и сомневающиеся. Первые чаще всего сделали не один аборт и не испытали каких-либо осложнений. Они нередко говорят, что никуда не пойдут. Вторых, пациенток, которые сомневаются, мы особенно лелеем. Это те женщины, которым как раз можно помочь принять решение, с ними консультации после первичной беседы с лечащим врачом веду я и наш психолог Татьяна Алексеевна. Однозначно никакой агрессивной политики мы не ведем. Помаленьку, деликатно мы пытаемся воздействовать.
На фото: Татьяна Алексеевна Старостенко, медицинский психолог женской консультации роддома №4
В этом плане у нас очень хорошая команда – вся консультация и все специалисты работают как единое целое. Бывает, что доктора приходят и говорят: «вроде девушка сомневается, но к психологу идти не хочет». Тогда им предлагают побеседовать с заведующей. Конечно, мы разговариваем, женщины принимают разные решения. Но, как правило, конечно же, сразу видно, на каком решении остановится пациентка.
- Сомневающуюся девушку или женщину вы видите сразу?
– Обычно, да. Первое, что видно, это испуганные глаза. Беременность, которую пациентки идут прерывать, всегда незапланированная. Это всегда неожиданность, шок, чрезвычайная ситуация. И в первую очередь они всегда настроены на негативный исход ситуации. Мы с ними про плохое вообще не разговариваем, а обсуждаем только то, какие могут быть плюсы.
Еще один немаловажный момент – мы иногда зовем мужей. Говорим, «приходите вместе», пусть единицы, но приходят. Если человек идет на контакт, мы со своей стороны всегда только рады помочь. Если это одинокая женщина, то сейчас у общественных организаций есть возможности оказания материальной помощи. Это социальные гостиницы, про которые женщины сегодня не знают. В этом плане у нас в регионе мы работаем одной большой командой.
Также хотелось бы добавить, что еще в 2016 году вышел новый приказ «Об утверждении формы информированного добровольного согласия на виды медицинских вмешательств». Эта особая форма добровольного согласия пациентки распространяется на процедуру проведения аборта. Во-первых, этот документ очень объемный, в нем прописываются все осложнения, которые у пациентки, возможно, наступят, даже при соблюдении всех правил. Еще одно новшество: пациентке, которая идет на медицинский аборт, при проведении ультразвуковой диагностики на экране демонстрируется эмбрион с сердцебиением, если оно уже есть по срокам. Это обязательное условие, определенное законом. В добровольном согласии пациентка это видит и своей рукой прописывает дату, когда ей проводилось УЗИ.
Также с самого первого этапа женщинам демонстрируются макеты эмбриона. Они есть у всех наших докторов. Врач может продемонстрировать его и при первом визите и при повторных консультациях, когда пациентка отказывается от посещения психолога. Такие макеты эмбриона есть у некоторых психологов в нашем регионе, но впервые в Омской области именно в таком объеме они появились у нас.
На фото: макет эмбриона, размеры которого характерны для срока беременности в 12 недель
– А помните ли вы первую женщину, которую отговорили от аборта, если в практике был такой случай. Как у нее обстоят дела сейчас?
– Если честно, первую не помню. Конечно, есть те, с которыми мы общаемся. Например, есть женщина с уже подросшим ребенком, которая недавно здесь меня разыскала. Десять лет назад я ее убедила рожать в сорок лет, тогда это еще считалось чем-то страшным. И действительно, ее первые дети выросли и уехали из Омского региона, а они с мужем сейчас остались с этим ребенком. Говорит, что не представляет, как бы жили без него. Когда я начинала работать, такие беседы вести было не принято. Поэтому в первую очередь я могла свободно разговаривать с какими-то своими знакомыми, которые обращались ко мне с этой проблемой. Я посмотрела, как они на это реагировали, и потом уже стала беседовать со всеми пациентками.
– Существует тезис о том, что безопасных абортов не бывает. Так ли это? Можете рассказать, какие последствия для женщины влечет аборт в физиологическом и психологическом плане?
– Словосочетания «безопасный аборт» в принципе не существует. На сегодня применяются методики хирургического прерывания беременности и медикаментозного. Медикаментозный аборт – это иллюзия безопасного вмешательства. Ему присущи абсолютно такие же физиологические и психологические осложнения. Да, их, безусловно, меньше, но сам по себе никакой аборт не бывает безопасным. Поэтому и для хирургического, и для медикаментозного вмешательства характерен ряд осложнений. Они по срокам могут быть как ближайшими, так и отдаленными. Все осложнения сейчас перечислены в информированном добровольном согласии на проведение медицинского аборта, и женщина о них в курсе. В первую очередь необходимо сказать о вероятности инфекционных осложнений, а также о кровотечении и других. Бесплодие, которым нередко пугают, встречается не чаще, чем другие осложнения. Есть более страшные последствия, вплоть до летального исхода.
Если говорить о психологических последствиях, то можно говорить, что ни один аборт бесследно для женщины не проходит. Я знаю некоторых людей уже более старшего возраста, которые сейчас, видя, как что-то не получается у их детей и внуков, винят себя в этом из-за сделанных в молодости абортов. В то время не было доступных методов контрацепции. На сегодня же они настолько доступны каждому, что не применять их – равносильно тому, что иметь возможность пользоваться мобильным телефоном, но принципиально этого не делать.
– Врач может предугадать, что в конкретном случае после аборта у женщины точно последует бесплодие?
– Нет. Задача врача в том, чтобы даже если пациентка решается сделать эту процедуру – полностью обезопасить ее, максимально минимизировав риски и осложнения.
– Каков средний возраст пациенток, которых направляют на аборт?
– Основной поток пациенток, обратившихся на аборт, в возрасте от 30 до 40 лет, чаще это женщины, имеющие несколько детей.
– Зависят ли омские роддомы материально от абортов и можно ли говорить о том, что проведение этих операций выгодно для учреждений, в которых они проводятся?
– На сегодня процедура медицинского аборта входит в программу государственных гарантий, и по 323-му Федеральному закону является бесплатной для пациентки. Поэтому система государственных учреждений здравоохранения однозначно как источник дохода эту операцию не применяет. Это, наверное, возможно только для частных структур.
– Надеетесь ли вы, что руководители женских консультаций других роддомов возьмут вашу позицию в качестве примера?
– Безусловно, надежда есть. Хотелось бы отметить, что вся наша система родовспоможения является очень сплоченной командой. Мы все между собой общаемся, очень часто пересекаемся на каких-то совещаниях в министерстве здравоохранения, делимся своим опытом. Если взять канву проведения всех мероприятий, то практически все, что применяется у нас, используется и в других учреждениях. Конечно, такие необычные начинания, которые могут повлиять на решение женщины, всегда приветствуются! Мы только начали работать с макетами эмбрионов, но мы будем делиться этой информацией и контактами с другими учреждениями, чтобы они также могли этим воспользоваться.
– И также похвастаться, что половина женщин, пришедших на аборт, отказались от своего решения. Спасибо вам большое за беседу.