По фильму «Джокер» (18+) Тодда Филлипса («Звезда родилась», все «Мальчишники», «Области тьмы»…) можно протестировать себя, как по стакану с водой, который наполовину пуст/полон. Но об этом дальше.
Сначала фабула. Восьмидесятые. Артур Флэк – аниматор, живет со старушкой-мамой. Его постоянно все унижают, а от волнения он смеется (травма головы), что его жизнь не красит. Как-то после инцидента на службе его достают трое парней, которых он убивает в метро из пистолета, который ему всучил коллега. И пошло-поехало.
Депрессивно. Заунывно. Тяжко (если бы не музыка, спасибо за нее!).
Так живет главный герой. И мы плетемся за ним, отхватывая по жизни его тумаки, на что-то светлое не надеясь – знали, куда шли. А куда? По опасному пути оправдания зла. Мы шли на хайпе противостояния привычному. Ничего нового не придумано. Западный кинематограф снует по нисходящему серпантину своих же 80-90-х. Очередной «Терминатор» на подходе, новые «Ангелы Чарли», бондиана, миссии…
Но «перемен требуют наши сердца». Так давайте обелим злодеев? Прием старый, но надежный. А еще это сейчас модно! И можно. И вот она, очередная яркая ласточка, птица феникс (так сказать). Актер Хоакин Феникс берется за это дело. И в прямом смысле – белила толстым слоем кладутся на прежний привычный портрет подлеца вселенной супергероев.
ЧТО ПОЛУЧАЕМ?
Во-первых, то ли по забывчивости, то ли по незнанию, то ли умышленно опускаются какие-то важные моменты в обрисовке образа. Самый очевидный для этого пример – шрамы возле губ на лице Джокера. «По легенде» – их оставил его отец. В новом «Джокере» не ясно даже, кто его папа. Что уж до шрамов…
Во-вторых, вот, кстати, мы к тесту и подошли.
Зрители нового «Джокера» делятся на две категории. Вы с кем?
Одни считают, что Джокер – приемный сын Пэм Флэк (Френсис Конрой), терпевший насилие в семье, что отразилось на его личности.
Другие, что мать героя и богатей Томас Уэйн-старший (Бретт Каллен), который пренебрегает жителями Готэма, но хочет стать его мэром, – истинные родители Джокера. И вот он сначала лично мстит первой за свои неудачи, а потом исподволь (правда, чужими руками) второму.
Разумеется, нездоровье личности главного героя вне сомнений. Но на таком простом примере сюжетной линии заметна ее раздвоенность. И так во многих моментах. Почему? Потому что нет внятности. Да, есть немало интересного. Но что хотели сказать создатели нового «Джокера», если мы отойдем от идеи хайпа?
В первом случае чувствуется избитое и сквозящее изо всех дыр западного кинематографа – что все мы из детства? Ну ок.
Во втором? Здесь требуется ремарка – всегда после или до убийства в общем тонкий-звонкий депрессивный и забитый готэмчанами Джокер («в девичестве», то есть до официального наречения – Артур. А если его отец действительно Уэйн-старший, то Артур прямо-таки наследник – будущий правитель, король Артур Готэма, но со знаком минус, так как наследник империи Уэйна – конечно же, Брюс) преисполняется сил.
Более того, начинает своеобразный танец – вопрос пластики у кого-то вызывает сомнения. Но этого персонажа практически во всех фильмах бэтменианы отличает особенность движений. Понятно, что по сути это отсыл к пляскам смерти, к Хроникам Харона, к тотемным ритуалам язычников… Вспомним, что история поставлена по комиксам, а первый комикс – это сценки из наскальной живописи древних людей, поклонявшихся много чему, приносивших жертвы.
Не случайно же Джокер – это прежде всего клоун. Лицедей. Маска, в конце концов (даже знаменитая уже классическая американская «Маска» 1994 г. нам в помощь), как средство для трансформации во что-то иное, значительное, божественное. Ведь раньше город несчастного не замечал. Каменные джунгли выбросили его на обочину жизни, даже подростки забивали в остервенении, чувствуя слабака-Артура. А в финале мы видим, как эти же джунгли всей своей толпой поклоняются злодею-Джокеру, бастарду несостоявшегося мэра(псевдо?) отца.
И вот мэр (читай Король) умирает.
И как по Томасу Мэллори (помните «Меч короля Артура»?) – да здравствует (новый) мэр (Король)! И «королевство» Готэм коронует своего нового правителя, обновленную версию – Джокера! Готэм породил монстра, Готэм заслужил монстра…
ДОИГРАЛИСЬ?
Какие еще тузы в рукаве нового «Джокера»? Да много всего: и сновидческая реальность, и, если хотите, Гоголь (ну кем, как ни Башмачкиным, маленьким человеком, является до некоторых пор Артур), и тождественность Джокера и Брюса Уэйна (их судьбы формирует сам Джокер, по сути по его вине убивают Уэйна-старшего, и это становится отправной точкой для взросления антипода, врага-Бэтмена), и фатализм, и вопрос самоидентификации. Не случайно используется само слово «джокер» – карта, которая может играть в колоде за любую другую. И под влиянием Джокера жители Готэма облачаются в клоунов и вершат правосудие на свой лад – так сказать, всей колодой. Кстати, несостоявшийся мэр Уэйн назвал представителей низших слоев Готэма клоунами, а Джокер пошел дальше, он их сделал таковыми. Достойный сын своего отца?
Но вопрос еще и в другом – вот эта обрядовость преступления. Вернемся к ней. Что это? Не что иное, как инициализация – посвящение, приношение жертвы ради приобретения силы, значимости, новой опции, если хотите… Вот вам и Достоевский сюда же. Тварью ли дрожащей остается Артур или станет Джокером? И получается, что через кровь герой идет к своей цели (в прямом смысле это финал первой части, да и, по всему видать, второй не миновать). Он становится сильным именно через преступление, через жизнь/и. Причем обратим внимание – он убивает (псевдо?) мать, (псевдо?) отца, телеведущего Мюррея Франклина (Роберт де Ниро) – тоже в некотором смысле «родитель». Это он, комик-кумир с детства, пригласил в свою передачу Артура и дал ему (как чувствовал) имя Джокер.
И в этом потоке убийств алчность Артура растет. И образцом для подражания он становится для окружающих, для толпы, так же чувствующей жертв. Кому, как не Джокеру, это знать – эти же люди его забивали и унижали). И так же опьяненная кровью, и так же наливаясь сумасшедшей силой, публика повинуется человеку со сложной психикой, сама того не подозревая.
Но если, допустим, в различных сказках главные герои, например, Иван-дурак – простачок, весельчак, или прочие «наивцы», мечтали о том, чтобы обладать сверхспособностями или неким тотемом через простой путь, без образования и усилий, то вот вам («Джокер» – шут, клоун, с поврежденной нервной системой) современный, уже более жестокий пример того же, который нам транслируется с киноэкрана. Вопрос в другом – во что это вырастет после просмотра и что в результате сформирует у зрителя? А у несформировавшегося зрителя?
Кристина Попович