Минувшая и эта неделя июня грозят пройти под горячим обсуждением нового объекта оптимизации системы здравоохранения в Омской области — лабораторной службы.
По-сути, это уже вторая волна. Первая дала о себе знать порядка четырех лет назад, когда часть анализов делегировали Омскому клиническому диагностическому центру, сконцентрировав там сложные анализы. До последнего момента систему продолжали развивать. Так, в 2018 году была открыта Централизованная бактериологическая лаборатория, охарактеризованная тогда властями как самая современная и масштабная за Уралом.
Но за кадром таких реформ остались лаборатории при поликлиниках. И вот сейчас пришла очередь стационаров. Под ударом второй волны порядка 1500 сотрудников различных медучреждений города, из них около 300 врачей-лаборантов.
Такой поворот сформировал конфликтные обстоятельства, выставив лицом к лицу с одной стороны министерство здравоохранения как интересанта реформ и с другой — главврачей и персонал больниц.
Если убрать частного выгодоприобретателя, который в силу рыночных отношений останется или появится при любом раскладе реформы, то в сухом остатке перед министерством здравоохранения стоит задача сохранения конкурентоспособности в борьбе с прогрессирующими частными клиниками за деньги ОМС и личные средства пациентов.
По всей видимости, выбран путь избавления от части финансовой нагрузки с целью перенаправления высвободившихся средств на развитие других направлений государственных медуслуг.
В рыночных условиях снижение издержек традиционно обеспечивается за счет экономии на человеческом ресурсе, будь-то перенос производства в страны с более низкой зарплатой или простое сокращение на местах.
Поскольку бюрократический аппарат, формально ставящий перед собой цель сформировать максимально жизнеспособную конструкцию системы регионального минздрава, вряд ли захочет самосокращаться, выбор сейчас пал на лаборатории. Омская область не пионер в централизации анализов. Примеры воплощения или попыток концентрации лабораторных работ в одних руках есть и в других регионах. Там уже сформулирована база контраргументов идее отчуждения этих функций из ведения стационаров. Основной посыл доводов против реформы сводится к неясности в правильной реализации медучреждениями концепции «point of care» — срочной диагностики у постели больного. Ведь врач должен иметь техническую возможность на оперативное проведение исследования в любой момент, когда этого потребует состояние пациента. В новых же условиях эту возможность скорректирует затраченное время на логистику доставку материала и общая очередь на исследование в новом едином центре.
Кроме того, говорится, что врач лишится возможности обсуждения с лаборантом результатов анализов. Неясна ответственность за утрату анализов и юридические последствия в случае если результаты попросту перепутали.
Нелегкой выглядит судьба медицинского персонала, коему грозит сокращение. Сотрудникам, среди которых могут быть и целевики, обещают другие должности в случае переобучение.
Но смена профиля в здравоохранении не дается лишь некими вечерними курсами повышения квалификации. Для этого нужны два года ординатуры на очной форме обучения (приказ Минздрава РФ РФ №707н «Об утверждении квалификационных требований к медицинским и фармацевтическим работникам с высшим образованием по направлению подготовки «здравоохранение и медицинские науки»).
В таком клубке противоречий, вероятно, и пройдет реформа, последствия которой неясны. Зато прорисовывается новая статья дохода на выделениях омичей.
Вполне вероятно, что врач, на котором лежит юридическая ответственность за пациента, явно не захочет рисковать и будет вынужден контролировать результат повторными анализами.
С этой целью он начнет убеждать пациента сходить в те же частные клиники или государственные лаборатории и сдать анализ повторно, чтобы сверить результаты. Платить же за второй заход, видимо, пациенту придется из своего кармана.